Шхуна переваливалась с боку на бок, как танцующий бегемот, но мне было только весело. Я и думать забыла о морской болезни! Я выжила! И смогу теперь купить тот самый бюстгальтер… И научиться танцевать! И вязать! И петь! И стоять на голове… И мы снова встретимся с Лехой… И с Мишей!! И с Танюсиком!!! Йо-хо-хо!
Вход в бухту вынырнул из сплошной водяной мглы так неожиданно, что мы едва не врезались в прибрежные скалы. Но чутье не подвело капитана: Сеня прошел точно между ними, и мы очутились в относительно спокойных водах.
Однако обстановка на берегу была критической. С гор, шипя и искрясь, медленно катился огненный поток лавы. Он подрезал деревья, и они вспыхивали как свечки, мгновенно сгорая в раскаленной жиже. Щупальца магмы подступали все ближе и ближе к берегу, охватывая его плотным кольцом и пожирая на своем пути все живое и неживое.
К тому же с неба вдруг повалил черный пепел. Это было как черный снег вперемешку с дождем, и сразу стало темно и почти ничего не видно.
Я онемела от ужаса: неужели мы опоздали?!
Но орлиное зрение не подвело капитана.
– Вон они! Там, на пирсе! – крикнул Сеня, с силой крутанув штурвал. – Держись! Надо поторопиться, сейчас тут все расплавится!
Я увидела маленький пирс, где, сжавшись и обнявшись, сидели две бедные сиротки – Танюсик и Миша. Страшно было подумать, что им пришлось вынести! Мы уже швартовались, а они все еще не могли расцепить объятий.
– Оказывается, не одни мы обнимаемся, – ревниво произнес Брыкала, спрыгивая на пирс с толстой петлей каната, которую он накинул на металлическую бочку. – Эй, на берегу! Решайте быстрее, где хотите провести следующие часы своей жизни.
– В М-м-москве, – простучала зубами Танюсик.
– Со-со-согласен, – кивнул Миша, с трудом поднимаясь.
– Тогда поехали! – скомандовал Сеня. – Только не смотрите назад!
Но это предупреждение запоздало. В тот момент, когда мотор взревел и мы отчалили, новые пассажиры дружно обернулись, чтобы увидеть невероятную картину – как разъяренная неумолимая лава дотла сжигает пирс и с яростным шипением врезается в воду.
Дикий вопль перепуганного Братства перекрыл все прочие звуки – и грохот вулкана, и шипение раскаленной лавы, и вой ветра, и шум волн.
Однако был один звук, который мог соперничать с нашим криком: рокот приближающегося вертолета. Когда мы вышли из оцепенения, то увидели, что полицейский вертолет завис прямо над нами, оглушая гулом и ослепляя светом прожекторов.
А потом последовала команда, понятная на любом языке:
