ударов, во все стороны пошла волна оранжевого пламени. Но врагов слишком много,
постепенно окружали… Сквозь громыхание динамиков прорвался голос диктора. Я
повернулся, мазнул взглядом по экрану небольшого телевизора.
«…Цепь необычных убийств в Славгороде взволновала общественность, — вещала
дикторша. На симпатичной мордашке играла приклеенная улыбка. Девушка старалась
делать голос строгим, официальным, но блондинистое желание покрасоваться сбивало
на игривый тон. — Найдено семь трупов людей различных возрастов и социального
положения. На ограбление не похоже, деньги и ценные вещи остались при жертвах.
Милиция в затруднении… никаких зацепок и предположений. Роднит способ убийства.
Всем нанесены проникающие ранения острым предметом в область сердца. Экспертиза
показала, что преступник пользуется одним оружием, узким ножом или кинжалом.
Следователь Рыжов призывает жителей к осторожности. В городе объявился маньяк.
Ведется следствие…»
— Я Светке сказал, чтобы по вечерам не выходила, — послышался голос Вовки.
Обернувшись, я увидел, что сосед откинулся на кресле и заложил руки за голову.
На щекастом лице мрачное выражение. Экран компьютера померк, среди пламени и
гурьбы визжащих орков лежало окровавленное тело чародея.
— Все-таки положили… — пробормотал я.
— Ничего, — ответил инженер. — Воскресну и пройду заново… Что думаешь насчет
маньяка? Весь день трубят по местным каналам.
— А что думать, — проворчал я и пожал плечами. — Еще один обалдевший от крови и
безнаказанности псих, которому в детстве тепла и материнской ласки не хватало. А
потом девочки в школе не замечали, носы воротили. Или же абсолютной свободы
захотелось… не помню, как там по Фрейду? Такие рано или поздно делают ошибки и
попадаются. Ни один умный человек не станет пользоваться одним и тем же оружием.
— Так гад, сколько людей еще убьет, прежде чем поймают! — скривился Вова.
— Жертвы неизбежны, — фыркнул я. — И тут ничего не поделаешь. Зарежет еще
парочку… И что? Зато поймают.
Вовка почесал затылок. На лице появилось брезгливое выражение.
— Странно рассуждаешь, — пробормотал он. — А если в числе жертв окажется твой
друг или родственник? Как тогда запоешь?
— Погорюю, конечно, — ответил я и улыбнулся. — Но ведь жизнь продолжается. Если
б был горячим горцем или, скажем, жил лет триста назад, взял саблю и пошел
мстить. Глаз за глаз, зуб за зуб. А теперь смысла нет. Остается только
поплакать, содрать с государства положенную компенсацию и жить дальше.
