Операция по загрузке биурса на автопоезд продолжалась два часа, причем пришлось использовать вертолеты, но все закончилось благополучно, и поезд направился к ущелью Коннорс-Рив, охраняемый, как весь золотой запас Штатов.
По прямой до ущелья от этого места было около восемнадцати километров, но приходилось объезжать холмы, каменистые гряды и увалы, каньоны и глубокие балки, из-за чего дорого растянулась на целых сорок километров. Лишь к вечеру жуткий поезд приблизился к ущелью и углубился в него на две мили.
Дважды за время транспортировки (четыре часа) биурс начинал шевелиться, отчего стальные и кевларовые канаты толщиной в руку рвались, как нитки, и оба раза залп из гранатометов с двух колонн сопровождения успокаивал монстра: желто-бурый газ действовал надежно. И никто из возбужденных исполнителей и командиров этого действа не подумал о том, выживет ли пришелец в этих условиях и что он предпримет, если освободится.
В одиннадцать часов вечера пустыню потревожили два взрыва, заваливших ущелье Коннорс-Рив километровой высоты почти отвесными стенами из скальных обломков. План Киллера был реализован идеально. И когда в штабе праздновали «победу», пили виски, джин, коньяк и закусывали шоколадом и персиками, Джайлс угрюмо задал вопрос:
— Ну и что дальше, стратеги?
— Все идет о'кей, — засмеялся захмелевший Киллер. — Ты хотел пустить вперед науку? Пусть идет. Хотя приоритеты — наши, армии.
— Но ведь он без памяти, и никто не знает, как он поведет себя, когда очнется. А если он вызовет своих «скакунов»?
— Мы их остановим, — легкомысленно отмахнулся генерал Рестелл. — Из Форт-Брагга только что доставили новые плазменные шарики, да и «коулдж-стоидж» еще имеются. Будем сбрасывать по парочке и держать драконов замороженными, пока двухголовый не заговорит. В конце концов, должен же он сказать, куда дел наших людей. Надо вколотить в него всего лишь принципы нашей морали — и только.
— Армия всегда была проповедником добра, — хихикнул Киллер. — Брось свои сенаторские замашки, Крис, давай лучше споем «Боже, благослови Америку».
Джайлс допил тоник — спиртное он не употреблял, — хмыкнул, пытаясь поймать ускользающий взгляд «куска мыла» и выяснить отношение помощника президента к происходящему.
— Кажется, Долф, тебе не удалось избежать соблазна проповеди добра с помощью огня и меча.
— Что? О чем ты?
Сенатор отвернулся от Киллера, глянул в упор на Сьюарда.
— Мне не нравится, что здесь происходит, сэр. Тот, кто не чувствует боли, редко верит в то, что она существует, как говорил Сэм Джонсон, а мы не только усыпили биурса, мы его ранили! Зачем? Я отказываюсь участвовать в дальнейшей игре, и если вы, господин Сьюард, не доложите мое мнение президенту, я сделаю это сам.
