— Я пакистанский шпион, — сказал Алиссон. — Хочу украсть секрет приготовления сдобного теста из радиоактивной пыли.
— Не шути, смельчак, — не то пожалеешь, что родился. Отвечай на вопрос, когда тебя спрашивают вежливо.
— Я палеонтолог. — Алиссон на всякий случай примерялся, как попроще обезоружить летчика. — Мой друг Кемпер обнаружил здесь скелет древнего динозавра… пригласил меня. А что, разве сегодняшнее подземное испытание чем-то отличается от других?
Пилот вздрогнул, бросил взгляд на часы.
— О господи! Он же не знал… Осталось полминуты, не успеем взлететь!
За мной! — заорал он так, что Алиссон едва не оглох, и бросился под защиту ближайшей серо-коричневой стены дайки. Перепугавшийся Норман помчался за ним, понимая, что попал в какой-то непредвиденный переплет.
— Чего не знал Вирджин? — спросил он на бегу.
— «Тайгершарк» отменили, — прокричал летчик. Вместо него сегодня испытывают подкритический «Аутбест». Худшего случая вы с Кемпером выбрать не могли.
Залегли в углублении под монолитным выступом какой-то черной породы, летчик вспомнил о брошенном вертолете, высунулся, но тут же втиснулся обратно.
— Ну все, перевод в другую часть обеспечен, черт бы тебя побрал!
— А что такое «подкритический»? — рискнул спросить Алиссон, машинально отсчитывая оставшиеся секунды.
— Глубина залегания заряда в пределах максимального выброса. То есть вспыхнет под землей, но макушка вылезет на божий свет. А это значит, что в момент взрыва в пределах двадцатимильной зоны радиация будет на три порядка выше естественного фона… все, время!
Где-то глубоко в недрах земли словно упал и разбился стакан — первый звук, коснувшийся слуха. За ним донесся длинный рыдающий стон — будто под неимоверной тяжестью рвались мышцы и сухожилия, ломались кости у атлета-тяжеловеса, пытавшегося справиться с весом всей планеты. А потом началось: удар, гул, треск, визг! Алиссона подкинуло вверх, вниз, закачало, как на волнах, придавило. Ему показалось, что откололась скала, но это оказался вертолетчик, тяжелый, как его вертолет, и такой же твердый.
Встряска длилась всего семь секунд.
Гул стих, земля перестала качаться, эхо взрыва улетело умирать в пустыню.
— Встань с меня, сундук, — невежливо проговорил Алиссон, ощупывая шишку на темени.
Летчик вылез из убежища, прищурился на солнце и стал отряхиваться.
— Вот теперь можешь посмотреть, если не пропала охота.
Охота у Алиссона была. Сопя, он вскарабкался на скалу и в стороне, где прогремел ядерный взрыв, без бинокля увидел ровное серо-желтое поле до горизонта, пушистое, как туманная пелена. Пыль, понял он не сразу. Это же пыль! Но почему такой ровный слой?
