Приподнявшись над стулом и вытянув голову, она осторожно заглянула в комнату Ираиды Тимофеевны. Хозяйка спала, отвернувшись к стене и выводя носом такие назидательные рулады, словно вела полемику о нечистоплотности правительства, коррупции и обмане народа. Повернувшись к подруге, Александра подняла вверх большой палец и подмигнула.
— Спи спокойно, дорогой товарищ, — облегченно выдохнула Тамара.
Когда девчонки вышли прогуляться на свежий воздух, Тома пожаловалась:
— Всю душу она мне вымотала! Достала — сил нет! При Вадике еще стесняется, потихоньку книжку читает или телевизор смотрит. А когда он на работу уходит — начинает настоящий домашний террор! То я суп не так варю, то душем долго пользуюсь, то холодильником слишком громко хлопаю, то с Вадиком неправильно говорю. Ей-то откуда знать, как с мужчинами надо разговаривать? Она уже двадцать лет как разведена… Еще я много трачу денег, вульгарно наношу макияж, неаккуратно застилаю постель, неряшливо мою посуду, плохо готовлю и поздно ложусь спать — ей, видите ли, мешает полоска света из-под нашей двери. И так уж на цыпочках мелкими перебежками по квартире передвигаемся. Я и не говорю о том, что личной жизни в таких условиях просто не может быть, — Тома пригорюнилась.
— Какой кошмар, — сочувственно протянула Александра.
— Уйду я от нее, — всхлипнула Тома, — вот пусть Вадик сам с этой гарпией быт налаживает. А то торчит целый день на работе в своем Информационном агентстве, приходит только поздно вечером. Я же сутками вынуждена дома сидеть, диплом писать. Но как тут в таких условиях наукой позанимаешься?!
— А ты в библиотеку ходи над дипломом работать, — осторожно посоветовала Александра. — И вообще… Может, тебе в общагу вернуться? Хочешь — насовсем, а хочешь — приходи днем, пока Вадик на работе.
— Что, соскучилась по мне, такой хорошей и прекрасной? — улыбнулась Тома сквозь начавшие высыхать слезы.
— Естественно, привыкла я к тебе за студенческие годы.
— А как же твой возлюбленный?
— Что ты имеешь в виду?
— Я вам не помешаю?
— Том, — Александра остановилась посреди улицы и укоризненно покачала головой, — эта комната — не только моя, но и твоя. Ты — моя подруга, и все такое… — она немного смутилась. — Это — во-первых. Во-вторых, наши с Анджеем отношения пока не успели перерасти в повседневно-бытовую стадию. А в-третьих, он скоро уезжает
— Куда это? — подозрительно спросила Тамара, на всякий случай начиная преисполняться женской солидарности.
