Увидев, что гости покончили с устрицами, Бен зазвонил в колокольчик, чтобы вызвать Ханну. После чего повернулся к Беллилии и сказал:
— Когда будешь позировать для портрета, у тебя на пальце должно быть кольцо с черным жемчугом.
— С черным жемчугом? — воскликнула Эбби и с интересом посмотрела на Беллилию. — Неужели у вас есть черный жемчуг?
Беллилия бросила взгляд на Чарли. «Какое счастье, — словно говорил ее взгляд, — что я положила для Эбби другой подарок. Ведь слова Бена о кольце могли бы привести всех в замешательство: раз он так сказал, значит, он видел его у меня на руке».
— Да это не настоящий жемчуг, — объяснила она. — Я купила его в одном нью-йоркском магазине. Всего за пять долларов. Чарли сразу сказал, что оно выглядит дешевой подделкой, но я настолько не разбиралась в жемчуге, что мне оно показалось настоящим.
— Очень хорошая подделка, — заметил Бен. — Я не специалист по ювелирным изделиям, но когда увидел кольцо в первый раз, то подумал, что и платина, и бриллианты настоящие, а сама жемчужина может стоить тысячу долларов.
Эбби продолжала играть своим браслетом.
— С ума сойти! — повторила она свое любимое восклицание. — А почему ты его не носишь, Беллилия?
— Мой муж не одобряет украшения из поддельных камней, — ответила Беллилия без какого бы то ни было смущения, просто сообщая факт.
— Я очень сожалею, что обратил внимание на кольцо в тот вечер, — сказал Бен. — Если бы я так не восторгался им, Чарли мог бы вообще его не заметить.
— Не заметить черный жемчуг! — возмутилась Эбби, словно речь шла о смертном грехе.
Чарли все время молчал, желая, чтобы этот разговор скорее прекратился.
— Я уверена, что заметил бы, — сказала Беллилия. — Не мог не заметить: это было бы слишком непохоже на него. Но он не хотел обижать меня, критиковать мой вкус, поэтому сдерживался и не высказывал свое мнение, хотя кольцо ему явно не нравилось.
Чарли вздохнул.
— Мое чуткое ухо улавливает обертоны домашней ссоры, — объявила Эбби.
— Да мы с Чарли вообще никогда не ссоримся, правда ведь, дорогой?
И Эллен снова почувствовала, что под сладкой начинкой пирог кислый. Она ощущала это всегда, когда люди становились слишком ласковыми и употребляли слишком много нежных слов.
Ханна принесла ростбиф, йоркширский пудинг и разного рода гарниры. Чарли лишь прикоснулся к еде и чуть-чуть пригубил бургундское. В голове начало стучать. «Нервы, — сказал он себе с упреком. — Нервы и ничего более». Вместо круглого стола, заставленного не такими уж красивыми блюдами и тарелками из буфета миссис Беннет, он видел квадратный стол в таверне «Джеффни» и снова Бена, хозяина застолья. Картина, сложившаяся в голове Чарли, напоминала одну из импрессионистских работ — острые углы и дисгармония, сияющая скатерть и длинные горлышки бутылок рейнского вина, рука Беллилии, протянутая через весь стол к блюду с омарами, и долька лимона в смуглой руке Бена, который наклоняется над столом, чтобы рассмотреть черную жемчужину в кольце Беллилии. Обычно наблюдательный, Чарли мог бы поклясться, что никогда до того вечера не замечал у нее этого кольца, но Беллилия уверяла, что носит его уже целую неделю. Сейчас Чарли восстанавливал в памяти ту сцену, анализировал свои эмоции и проклинал себя за вспышку ревности, охватившую его, когда он увидел руку своей жены в руках Бена.
