Мы сами не ожидали, что так здорово все обернется. Немцы, попав в «мешок», прекратили сопротивление. Забираем полсотни пленных. На поле боя лежит человек семьдесят убитых и раненых гитлеровцев. Часть [37] вражеских солдат разбежалась по кукурузному полю. Матросы вылавливают их там. В наши руки попало много трофеев: пулеметы, винтовки, боеприпасы. Мы с ходу занимаем совхозный поселок.
Здесь и разыскал меня полковник Осипов.
— Ловко вы сработали, чертяки полосатые, — вместо приветствия проговорил он. — Я, грешным делом, на чем свет ругал тебя, когда ты залег в лесопосадке и не поддержал атаку второго батальона. А ты, оказывается, такой хитрый маневр задумал.
Неудобно лежать в присутствии командира полка. Пытаюсь встать. Но не тут-то было. В глазах сразу потемнело. Перед этим я уже дважды терял сознание, но каждый раз ненадолго.
Полковник только теперь заметил, что я ранен. Кликнул врача. Саша Бахирев уложил меня поудобнее.
— Этот сумасшедший уже четвертый час в таком состоянии ротой командует, — пожаловался он Осипову.
Полковой врач осматривал рану. Яков Иванович ждал, что он скажет, и тихонько поругивал меня:
— Как же так, сынок? Ведь говорил тебе: стерегись…
Врач определил, что рана серьезная. Требуется немедленная операция.
Я с трудом улавливал смысл слов. Осипов наклонился и поцеловал меня. Тепло поблагодарил за службу и пожелал поскорее выздороветь. Я хотел ответить, но губы не слушались…
Мне сделали укол против столбняка и с первой партией раненых отправили в медсанбат. В дороге нашу санитарную полуторку обстреляли фашистские истребители, и меня задели еще две пули…
В Лузановке мне сделали операцию. Очнулся я уже в палате. У моей постели сидела миловидная девушка в белом халате. Заметив, что я проснулся, она защебетала, как пташка:
— Вот мы и живы, братишка! А все боялись за тебя — и врачи, и Осипов: он все время твоим состоянием интересуется. — Девушка разговаривала со мной, как с ребенком, ласково и покровительственно. — Давай знакомиться. Меня Лизой зовут. Мы с тобой теперь кровные брат и сестра: я тебе четыреста кубиков своей крови отдала. Прямо во время операции. Ты же совсем, [38] совсем слабенький был, еле душа в теле. Не хочешь ли ты чего-нибудь?
— Хочу, Лизанька. Очень хочу жить!..
На другой день нас доставили в порт, на теплоход «Советская Армения». В темноте теплоход отвалил от причала и под эскортом миноносца и двух катеров-охотников направился в море.
