Меня втянули в какую-то аферу, и теперь возникла масса вопросов, ответы на которые мне, сидя в «Кроме», не получить. По уму, надо выждать несколько дней, надеясь, что меня выпустят под залог. Такой совет я дал бы любому другому. Проблема в том, что у меня никогда не хватает терпения. Должен быть другой выход.
Внезапно я услышал звуки сирены. Я обернулся и увидел, что на земле у барака, где я раньше сидел, валяется человек, а вокруг него собирается толпа. Это был сумасшедший немец. Он лежал на спине, его длинное неуклюжее тело билось в конвульсиях, ноги беспорядочно дергались. Охранники свистели и старались разогнать заключенных. Кто-то пытался удержать припадочного.
Ворота с противоположной стороны двора распахнулись, и в них, сверкая мигалками и завывая, влетела бело-красная «скорая». Я огляделся. Все охранники, да и заключенные тоже, смотрели на немца. Я понял, что передо мной наилучший шанс выбраться из всех, какие только могут представиться. Потом будут проблемы, но потом — это потом. Придав себе как можно более невозмутимый вид, я зашагал к машине: просто еще один любопытный в выцветшем оранжевом комбинезоне.
Врачи действовали слаженно и быстро. Люди их обычно недооценивают. Уже через минуту после их появления немец лежал на носилках. Никто не обратил на меня внимания, когда я медленно пробирался к противоположному боку машины. Все взгляды были прикованы к безумному немцу. Врачи с трудом привязали его к носилкам. Он кричал что-то на родном языке и отчаянно метался.
Поспешно оглядевшись, я опустился на колени, затем лег плашмя на горячий асфальт и закатился под фургон.
Как я уже сказал, врачи действовали слаженно и быстро. «Скорая» качнулась — это медики подняли носилки и поставили в машину. Я уцепился за днище, обхватив ногами трансмиссию, и постарался как можно выше приподняться над землей — иначе кто-нибудь мог случайно меня заметить. Но, к счастью, фургон имел довольно низкую посадку и отбрасывал приличную тень.
До ворот было ярдов сто по горячему выщербленному асфальту, и я боялся, что без травм может не обойтись. Если машину неудачно тряхнет, я рискую сорваться, но остается только уповать на удачу. Я услышал, как открылась и захлопнулась сначала водительская дверь, потом пассажирская. Фургон немного осел. Я приготовился. Уцепившись за кусок рамы, я подтянулся. Проклятая железка жгла руки, но я держался. Водитель включил передачу, и «скорая» устремилась вперед.
