Стол был накрыт праздничной вышитой скатертью и сервирован серебром — его доставали только по особым случаям. Что же могло случиться особого, пока отсутствовал хозяин дома, что сейчас на столе стыл неожиданный праздничный обед, изысканный и богатый?..
Эольвин стояла спиной к нему, в дальнем конце комнаты у других столов и что-то перебирала, слабый перезвон посуды доносился из-под ее пальцев, когда она мурлыкала под нос странный заунывный мотив необычно тихим и слабым голосом.
— Что такое, радость моя? По какому поводу праздничный обед? Неужели меня так долго не было, что ты соскучилась?
Он, все еще терзаемый сомнениями, шагнул вперед, намереваясь ее обнять, но женщина отступила чуть в сторону, нервным, но медленным движением приглаживая волосы с той стороны лица, которую он не видел, словно хотела начесать их на щеку, что-то спрятать… В глаза бросалась неестественная, почти синеватая бледность.
— Садись лучше, — тихий мягкий голос, словно вытертый холодный бархат. — Не только я соскучилась по тебе, но и еще один… твой очень давний знакомый…
Каинар насторожился, отступил, сел на стул с высокой спинкой. Стала вдруг понятной пустота и тишина, чутье, до того молчавшее, вдруг завопило во весь голос, и след чужой магии и воли стал заметен, как пленка прогорклого масла на чистой воде.
— Что случилось? — ровным и бесцветным голосом спросил он.
— Он предлагает тебе пойти к нему… Вернее, он тебя приглашает к себе. Я лишь передаю его волю… моей у меня уже нет. Прости, милый, непутевую…
И медленно повернулась, поднимая опущенную голову. Левая сторона лица была вполне красивой, только очень бледной и изможденной, темным кругом под глазом и прорезавшимися морщинками. Правая же… Ох, правая… не было ее. На Хранителя Равновесия пусто и печально смотрела пустая глазница голого черепа.
Мир как будто перестал быть. Хранитель протянул к женщине руку, но так и не смог дотянуться, ладонь безвольно упала на колено. Сердце остановилось, дыхание прервалось на несколько долгих мгновений, ставших вечностью.
Потом он встал. И все тот же ровный спокойный голос произнес:
— Прах к праху. Дух к духу. Кость к кости. Плоть к плоти. Колесо повернется, Цепь Судьбы разорвется.
Пальцы быстро вычертили в воздухе сложный пасс, запуская заклятие.
Умертвие — женщина? — благодарно прикрыла оставшийся глаз и чуть-чуть улыбнулась. — Спасибо тебе… не верь тому, что будешь видеть…
Тело начало медленно оседать, рассыпаясь невесомым прахом, тут же покрывшим пол тонким серым слоем, а из безжизненной руки выпал маленький, собранный из тонких костяных пластинок, шарик. Покатился с легким стуком. Каинар молча плюхнулся обратно на стул, а теперь сидел и смотрел на него, не понимая, что происходит. Эольвин мертва? И если мертва, то… А если нет? Тогда кукла? А ведь у нее не было налитого, как полагается беременной, живота… Мыслей не было. Воздуха в легких тоже. Обратиться за советом к кому-то из старших магов? Ну уж дудки, только не к этим снобам. Пойти самому? Так и нарваться недолго. А вдруг там Эольвин?! Он ведь тоже не лыком шит, и маг не слабый, хоть и молодой.
