Фюльманш приказал ему к полудню выйти с ротой в центр котла - к позициям на западной окраине населенного пункта Требловка - и проделать в минных полях проходы для тяжелого оружия. С этой целью роту усилили саперным взводом, оставшимся от Хоэнзее и располагавшим миноискателями. Власовцы тоже остались при нем. Лучшей возможности проверки в деле и пожелать трудно, не так ли?
– Совершенно верно, - кисло проговорил Вилле. И испросил самоходку, так как его автомобиль вышел из строя.
* * *
Измученный и ко всему безучастный, Рудат уснул в неглубокой воронке возле лесопилки. Он лежал ничком, и во сне ему казалось, будто его череп лопается с тонким, на диво мелодичным, на диво многозначительным звуком.
Звук шел от каски, упавшей в воронку возле его головы. Упустил каску унтер-офицер Цимер. Он собирал взвод.
– Сожалею, что помешал, - сказал Цимер, - однако вы срочно нужны в саперной команде, там без вас как без рук.
– Ротный приказал? - спросил Рудат и сплюнул.
– Это я приказываю, я - Пауль Цимер, я не позволю подложить себе свинью, не на такого напали! Живо! - «Вот ведь встретишься взглядом с этим косорылым мерзавцем, так прямо с души воротит».
Наконец рота вышла на западную окраину Хабровки, и тут выяснилось, что Цимер ненароком прикомандировал к саперам всех своих «любимцев». В том числе и Пёттера, который припоздал, потому что ездил в Короленко за вещами. Он подъехал на мотоцикле и швырнул Рудату под ноги его вещмешок. Молча. Вилле счел своим долгом выступить перед вновь сформированной ротой с речью, в которой говорилось о памяти коварно и злокозненно убиенных друзей, о справедливой твердости и германской пехоте, созидающей историю. Какой-то сапер рядом с Рудатом буркнул:
– Видать, сегодня опять горячим обедом не пахнет.
Группы саперов с допотопными миноискателями вошли в лес первыми. Им надлежало отметить свободные от мин проходы для идущей следом роты и тяжелого оружия.
К счастью, минная полоса оказалась не глубже трехсот метров, так что потери были умеренными. Четыре человека почти одновременно [79] подорвались на самодельных партизанских минах; корпус у этих мин был деревянный, и миноискатель их не обнаруживал. Двое солдат были убиты наповал, третьему оторвало мошонку, и заметил он это, только когда по ногам потекло что-то теплое. Четвертому вывихнуло ступни и обломками дерева раздробило левую руку. Он радостно заковылял назад, рассматривая раненую руку, - может быть, отправят в госпиталь в Германию?
