Однако едва прицельный луч упал на мой щит, как с потревоженного взрывом откоса обрушилась каменная осыпь. Рокоча, она волной накрыла уже готового стрелять Ползуна, перевернула его и поволокла за собой на дно буерака. Выпущенная кувыркающимся снайпером пуля ушла в небо, а сам он спустя мгновение очутился погребенным под полуметровым слоем булыжников. На поверхности торчали лишь дрыгающиеся конечности бота, который остался жив, но в данный момент был совершенно беспомощен.
Упускать представившуюся возможность для бегства было равносильно проигрышу. Вскоре Ползун выкопается, но меня на тот момент и близко здесь не будет. На-ка, выкуси, Ипат! Тебе опять выпал шанс изловить Мангуста, и опять ты его прошляпил. Может, после сегодняшнего фиаско ты наконец-то впадешь в депрессию и покончишь с собой? Не важно, каким способом, лишь бы только он был надежным. По-моему, такой выход одинаково выгоден нам обоим. Не знаю, как тебе, а мне наша затянувшаяся игра уже порядком поднадоела…
Перепрыгнув через барахтающегося под осыпью бота, я помчался по дну буерака дальше. Мне осталось обогнуть завал, и вот он – дальний конец траншеи. Потом – короткая пробежка по поверхности, и я достигну подножия холма, на котором несет дозор Жорик. А у Жорика при себе наготове барабанный гранатомет «Душегуб». На случай, если меня рассекретят и вынудят покинуть рынок в жуткой спешке. То есть так, как я его сейчас покидал.
Разбуженный прогремевшими взрывами, Дюймовый уже должен пребывать в боеготовности. Теоретически, первые гранаты пролетят над моей головой и упадут в канаву сразу, как только я из нее выскочу. И когда между мной и преследователями вздыбится стена разрывов и поднятой ими пыли, мне останется лишь затеряться в складках местности и – поминай, как звали!..
Я выпрыгнул из буерака – уханье «душегуба», однако, не раздалось, и гранаты в канаву не упали. Проклиная мешкающего напарника и затянутое тучами небо – солнечным днем Жориково прикрытие было бы мне даром не нужно, – я наскоро огляделся и припустил к холму. Ладно хоть узловики отстали, и завал надежно заслоняет меня от Обочины. Пускай дружинники гадают, что взрывалось в полукилометре от рынка и куда пропал Капуцин. Отряжать патруль на его поиски хозяева Выгребной Слободы не станут – много чести оборванцу, – а мне только этого и надо. И без дружинников забот полон рот. Настолько полон, что они, того и гляди, разорвут его от уха до уха…
Где доселе околачивался Ипат, история умалчивает. Но он нарисовался на моем пути столь неожиданно, что я едва не заорал от испуга. И вряд ли это произошло случайно. Скорее всего, при помощи загонщика-Ползуна мнемотехник ловко направил меня на нужный ему маршрут. А я – болван – опять впопыхах клюнул на Ипатову уловку. По крайней мере, памятуя о его смекалке и нетривиальной охотничьей тактике (полагаю, вы еще не забыли, при каких обстоятельствах я познакомился с Жориком?), назвать это обычным фартом было трудно.
