Некоторое время шериф отсутствовал. Затем спустился на второй этаж, остановился у двери Джордан. После весьма настойчивых уговоров она наконец впустила его. Полчаса спустя шериф вошел ко мне, лицо его было красным.
— Весьма смахивает на допрос с пристрастием, — со злостью заметил он. — Дали б мне волю с этой женщиной… Слушайте, Марша, расскажите-ка мне сами всю правду. И почему, Бога ради, вы ничего не говорили мне раньше?
— Раньше меня заботили другие вещи.
— А больше не было никакой причины?
Я поняла, что вилять бесполезно. Он подтащил стул к кровати и пытливо посмотрел на меня.
— Полагаю, когда вы приехали, там все было в порядке?
— Конечно. Миссис Кертис всегда там прибирает.
— Застилает кровати чистыми простынями и все такое?
До меня дошло слишком поздно. Должно быть, вид у меня сделался совершенно отчаявшийся, ибо он вдруг протянул руку и похлопал меня по ладони.
— Почему бы не рассказать все начистоту, Марша? — предложил он. — Все равно от этого никуда не уйти. Кто-то спал на этой постели, так? Догадываюсь, это был Артур. Смею также предположить, что выбирался он оттуда в спешке, даже забыл шляпу. А тут уж весьма кстати вспомнить об увиденном Лиззи мужчине без головного убора и с топором в руке. Все сходится, не так ли?
Что я могла ему ответить? Я вдруг разрыдалась— неистово, отчаянно, будто у меня разрывается сердце. Он протянул мне свой большой цветной носовой платок, но я была не в силах остановиться и наконец ощутила, как он коснулся моего плеча, словно извиняясь, и, поскрипывая ботинками, вышел из комнаты.
День тот тянулся поистине бесконечно. Бесконечно и жутко. Ибо я даже не пыталась себя обмануть. Теперь налицо было убийство, имелся и труп, и с минуты на минуту могла заявиться полиция с ордером на мой арест. Я осознавала, что если правда выплывет наружу, Артур станет подозреваемым номер один. А тут еще это проклятое сообщение Майка об обнаруженном им в пруду топоре. Надеяться на то, что он промолчит, не приходилось. Вполне возможно, об этом уже знают все слуги.
Так я лежала в постели и все обдумывала. Подумала о Мэри-Лу и Джуниоре. Вспомнила о матери с отцом и о былых днях, до того как в нашем доме появилась Джульетта и кончилась спокойная жизнь. Вспоминала, как мы с Артуром были детьми, как собирали моллюсков, морских звезд и всякую всячину, прибиваемую к берегу, и о том злополучном угре, соскользнувшем вниз со ступенек. Но больше всего я думала о Джульетте и о ее гибели.
