Метла окончательно рассвирепела и начала драться уже по-настоящему. Она очень энергично приложила Лёнчика по спине, отчего он свернулся клубком и с визгом выкатился вон.
В коридоре друзья принялись слоняться взад-вперёд, не зная, что предпринять. Оба с тревогой начали понимать, что дело прогорает. Не только Долберу, но им тоже грозит опасность.
Так ничего и не добившись, оба вернулись на то место, где спали.
— Ну, что там? — со страхом спросил Долбер.
— Ничего. — вынужден был признаться Паф.
— Ты не тревожься, Долб. — успокоил его Лён. — Как только клетку снимут сверху, мы тебя непременно отобъём.
Но у Долбера были большие сомнения на этот счёт, он опять начал плакать и жаловаться на невезение. Приятели не отвечали — они и сами знали, как скверно обстоит дело, и с беспокойством ожидали ближайших событий.
Хорёк повозился на своём месте.
— Что-то в зад тычется. — недовольно проговорил он и привстал.
Лён посмотрел, что там, и увидел маленькую оловянную сабельку.
— Что это? — удивился он и взял находку в лапку.
Долбер наверху расквакался со смеху. Ёжик с сабелькой выглядел комично.
— Что ты сделаешь с ней? — также развеселился Паф. — Поймаешь муху и отрубишь крылья?
Лён попытался принять боевую позу: привстал на задних ножках и задорно вытянул сабельку вверх. Но, тут же опрокинулся на спинку. Тогда он попробовал побежать на трёх лапках, держа в четвёртой своё маленькое оружие. Получилось ещё хуже, чем на четырёх. Он, споткнулся, кувыркнулся и позорно тюкнулся носом в землю. Долбер и Паф хохотали.
Наконец, умаявшись, ёжик засунул сабельку между иголок, где уже скопилось порядочно мусора.
В течение дня они несколько раз бегали к вентиляционному ходу, чтобы не проморгать наступление вечера. Лягушки в клетке беспокоились: обед запаздывал. Никто не нёс им жирных червей, мух и прочие лакомства.
— Безобразие! — возмущался Долбер. — Мы же так исхудаем!
Паф помалкивал. Он знал, что лягухов кормить не будут — кому нужны черви в тарелке?! Ведь лягушек ели живыми!
* * *
Банкетный зал был торжественно убран. По углам стоят в старых ступах большие букеты чертополоха, сухого борщевника и болиголова. По стенам развешана полынь и корни цикуты. Посередине помещения плавали в деревянной кадке жёлтые кувшинки. Весь пол устилали сухие листья.
К вечеру стали прибывать гости — болотные кикиморы и лешие. Сама хозяйка, разряженная в паутину, с рябиновыми бусами на шее, встречала болотную родню. Дёрка, хотя и не слишком старая, но костлявая и вся серая. Только глазки у неё чёрные, как ягоды воронника. А нос выдавался вперёд, словно палец.
