— Да был такой. — ответил сгорбленный старик с клюкой. Он сидел возле остывшего очага в продуваемой всеми ветрами кузне.
— И девочка была с ним. Всё, как вы говорите. Глаз жёлтый. Страшный глаз. А кто он, сказать не могу. Явился и велел подковать лошадей. Золото дал. Да только в тот же вечер сын мой, кузнец, впал в горячку. А утром умер. А потом сожгли деревню.
— Когда всё это было? — спросил Пафнутий. — Когда здесь был этот, с жёлтыми глазами?
— С месяц уже как был. А, может, больше. Я сына как похоронил, так времени больше не считаю.
— А что ещё вы знаете? — спросил Лён.
— Кто здесь? — встрепенулся старик. — Кто с тобой ешё?
Они переглянулись. Старик-то слепой!
— Дедушка, а как же ты видел, какие у него глаза, коли ничего не видишь?
— Так вот с тех пор и не вижу! — ответил дедушка. — А нет ли среди вас двоих рыжего? Так для него девочка оставила весточку.
Он указал худой рукой на лавку у стены. Друзья кинулись туда и облазили весь пол. Но, ничего не обнаружили.
— Не там ищете. На лавке нацарапано. Она там сидела и что-то царапала гвоздём, пока желтоглазый не видел. А потом перед уходом показала на свои волосы.
И тогда они обнаружили странное послание. На потемневшей от кузничной копоти лавке был нацарапан знак, похожий на вилку.
— Если это весть, тогда не знаю, что. — расстроенно произнёс Лён. Всё это было непонятно.
* * *
— Давай остановимся. — сказал Пафнутий.
— Устал бежать?
В самом деле, ведь он не имел обуви. И, кроме штанов, на нём не было более ничего. А погода была очень холодной.
— Надо поговорить, Лён.
Был день, до темноты оставалось ещё часа четыре. И Лён полагал, что лучше провести их в дороге. Они знали приблизительное направление, в котором увезли Натинку. Но, Паф сообщил нечто.
— Мне нужно мясо, Лён. — без стеснения сообщил он. — Я должен охотиться. Кроме того, предлагаю днём устраивать привал, а ехать ночью. Так будет гораздо быстрее.
Очевидно, были у Пафа причины на то. И Лён согласился. До темноты товарищ спал, свернувшись клубком под елью. Лён тоже спал под охраной своего коня. Стало смеркаться, когда Сияр тихонечко заржал. Едва открыв глаза, Лён понял, что сейчас свершится нечто.
Пафнутий встал, бросил искоса взгляд на друга и направился в ёлочные заросли.
— Я вернусь через час. — бросил он.
В фильмах ужасов оборотни корячились и кричали, оборачиваясь в монстров. Но, с Пафом было иначе. Он обошёл ель кругом. Зашёл за дерево человек, а вышел с другой стороны крупный молодой волк. Конь захрапел.
