Охваченная жаром, который случился у нее на Средиземном море, она вообразила, что снова в Алжире, в плену у Османа Терраджи, визиря Мулея Исмаила, короля Марокко, для которого она и была куплена. В бреду ей казалось, что она еще не нашла Жоффрея. Она видела себя на улицах белого города, в сопровождении стражников-мусульман. На перекрестке она натолкнулась на умирающего, побиваемого камнями, рыцаря-монаха, одного из тех, кого взяли в плен вместе с ней на мальтийской галере, и ей слышались его крики: «Я подарил вам первый поцелуй».
Возвратившись в Салем, В Новую Англию, она решила, что это сцена — плод болезненного воображения и жара. Но если тем умирающим рыцарем действительно был Анри де Ронье? Видение обретало конкретные формы.
Она напрягла память.
Анри де Ронье?.. Сейчас она была почти уверена. Это было имя одного из двух рыцарей, в обществе которых она путешествовала на мальтийской галере в поисках Жоффрея по Средиземному морю.
Анжелика подняла голову.
Взволнованная, она рассказала мужу историю, услышанную от графа де Ломенье-Шамбор, и ее продолжение, о котором она вспомнила. Она и не подозревала об этом, потому что не узнала в рыцаре в красном плаще с мальтийским крестом влюбленного в нее пажа из Пуатье.
— А он? Он узнал меня? Прошло столько лет, и путешествовала я под именем маркизы дю Плесси-Бельер. Он, во всяком случае, знал только мое имя. Но он даже не намекнул о нашей встрече в прошлом. Или я не следила за этим?..
Однако, что-то, должно быть, существовало между ними, оно проникло в ее бредовые видения, в которых она услышала слова, которых он не хотел произносить.
Она все время вызывала в памяти его черты, но тщетно. Ей вспоминалась лишь стройная фигура в плаще. Он стоял на палубе рядом с другим рыцарем, грузноватым капитаном галеры.
— Мое безразличие смутило его, и он не осмелился напомнить мне о маленьком эпизоде, который я едва ли помнила. Да, в то время только вы составляли смысл моей жизни. Я была готова бросить вызов любым опасностям, лишь бы найти ваши следы.
Она снова задумалась. Она прикидывала, насколько были бы ей интересны откровения бедного Анри де Ронье, заодно она припоминала и другие имена из своих путешествий. Вивон, Баргань, и даже Колен…
— Так я и вправду забывчива, в чем меня упрекал Клод де Ломенье, я помню только об одном человеке… о вас?
— Если это действительно я, то мне не в чем вас упрекнуть.
Она перебирала в памяти разные эпизоды своих приключений, полные смертельных опасностей, которые она презирала, и самой безумной надежды. Один из таких случаев, в Кандии, столкнул ее с загадочным корсаром в маске.
