18
Утром Славка шел в институт, чувствуя, что за ночь его голова многозначительно опустела. На ученый совет он все-таки опоздал. В темном коридоре стоял реставрированный бюст питекантропа. Пахло пылью и сигаретами. Из-за стеклянной двери доносился голос его бывшего однокурсника Тольки Чернышева. Делового парнишки.
«…Концентрация данного вида вопреки экстенсивности распространения отдельных его разновидностей…»
Речь шла об озерных блохах, их Толька Чернышев решил двинуть на корм карпам.
Светловолосый, круглолицый тихоня, Толька до конца курса прошел непонятым человеком. Он все молчал и все ходил на разные кружки, когда остальные просто с ума сходили по баскетболу. Потом стал председателем СНО, потом нашел идею о водяных блошках. Попав в этот биологический институт, Толька быстро оперился.
В лаборатории Славка стал прибирать свой стол. Выписки, списки, рефераты, папки с ярлычками и ярлычки с пометками разноцветной тушью. «Баядерская нумерация». Его руководителя доцента Мироненко прозвали «Баядерой» за умение хорошо, соблазнительно говорить.
В коридоре возник сдержанный гул голосов. Чья-то голова ошалело заглянула в дверь и моментально исчезла. Вошел Чернышев. Он вытирал платком испачканные мелом пальцы…
Славка молча поманил его к себе. От удивления Чернышев приоткрыл рот и остановился.
Славка вынул из кармана мятую записку.
— Твоя работа?
— Ты о чем? — почему-то шепотом сказал Чернышев.
— Я про записку. Бризы там, тайфуны. Калиостро в тапочках.
— В тапочках?
— Можешь идти.
— Слушай, — сказал Чернышев, — я вроде понял.
— И что же тебя осенило?
— Ты вчера в библиотеку отписан был? Все правильно. Прихожу я утром к директору. Ну, надо было. Секретарша сидит позевывает. Говорит, занят. «Кто?» — говорю. Ну, знаешь, вдруг из китов кто. Иногда полезно подождать. «А!» — говорит она и машет рукой. Я раз — в кабинет. А там сцена, смеха не хватит. Директор за столом красный весь. Пилит по горлу ладошкой. Отказывает. А напротив какой-то чудак. Видно, что от сибирских руд, и тоже себя по горлу ладошкой, надо что-то ему позарез. И спокойно сидит твой «Баядера» и крутит пальчиками.
«Мы же не отраслевой институт!» — колотит себя по груди шеф.
«Был в отраслевом», — отвечает тот, маленький.
«Нет у нас таких специалистов! Ну скажите хоть вы, Мироненко!»
А Мироненко этот твой этак улыбается и шутит тонко: «Агрессия через головы ветеринаров, Вениамин Петрович».
Тут директора допекло: он сел и говорит так устало: «Решайте сами…» Это «Баядере»! «Ваш, — говорит, — отдел». А тот говорит: «Не могу решать, у меня сейчас из сотрудников только один Беклемишев». Тот сразу же карандашик, ага, Беклемишев. «Ну, спасибо, — говорит, — знал, что поможете». Шляпу в руки и — с приветом. Те ему вслед: «Куда же вы?» А его уже нет. Это страшный человек, Славка. Поверь опыту.
