Шел около часа. Перевалив через остроголовую сопку, спускался с довольно крутого выступа скалы, размышляя над смыслом бытия и необходимости горячего душа. Неожиданно оступившись, подвернул ногу и кубарем покатился вниз по камням. Потерял сознание. Очнувшись от жуткой боли в районе пояснице, сел на колени, закатив голову назад. Сломал нос, выбил передний зуб, свез губы, левую бровь, подбородок. Долго не мог прийти в себя. Голова раскалывалась от сильного удара, будто мне в нее с разбегу, бутсой заехал длинноногий футболист, когда я находился в позе собирателя кореньев. Почему-то я был в состояние представить только это. Ветка стланика над разбитым лицом напоминала лапу огромного медведя, учуявшего свежую кровь. Я не мог сфокусировать на ней свое зрение, все было словно в тумане. Сотрясение тяжелое.
Так прошло минут двадцать. Я был еще не в силах опустить голову, однако уже понимал, что сижу не на земле, а на каком-то плоском металлическом предмете… Крыло небольшого транспортного самолета…
…Мало кто знает о стоимости помощи коалиции союзников советам во времена самой кровавой войны двадцатого столетия. Все было безвозмездно? Рассказы для простачков. За технику, оружие, боеприпасы, медикаменты и прочий актуальный по тем временам товар, Советский Союз платил девственно чистыми слитками золота… Главным образом, оно уходило в США. От уральских гор, через пол страны нескончаемыми воздушными караванами “золото партии” направлялось к берегам Аляски, сыплясь драгоценным дождем на протяжении всего маршрута. Сколько транспортов терпели крушение по пути в силу технических проблем, плохих метеоусловий, иных факторов, трудно даже предположить. Засекреченность операций на высочайшем уровне, посвященность в детали лишь ограниченного круга лиц, исключали любую возможность открыто вести поиски груза. Что-то находили, что-то нет. Шансы обнаружения абсолютно всего, что было утеряно, равнялись нулю…
…Настоящий клад… Я мог бы запросто купить на такие деньги небольшой островок где-нибудь в Атлантике, валяться в теплом песочке, укрывшись тенью пальм, потягивать коктейль, наслаждаясь безмятежностью протекающей жизни…
Это меня совсем не вдохновляло, как и остальные идеи подобного плана. Сбив замки с первого ящика, увидев яркий блеск желтовато-белесых кирпичиков – я одновременно понял все: предназначение и отведенную мне нишу в этом мире, глубину вечности и ощущение неизбежности подстерегающей смерти…
