Что касается его, Вана Лаана, то он — житель Оранжа, что на реке Гудзон, неподалеку от Долины ирокезов, народа могавков, по натуре весьма воинственного.
По его рассказу, однажды, когда он вытаскивал сети из кишевшей лососями реки, перед ним как из-под земли возникла вооруженная мачете и весьма малопривлекательная группа его весьма неуживчивых соседей. Это было все же лучше отряда абенаков, которые, приняв его за англичанина, сыграли с ним еще более злую шутку! Отведя его в один из поселков с длинными домами, они дали ему понять, что он избежит сомнительной чести, которую ирокезы оказывают своим пленникам — быть поджаренным на костре, — если согласится проводить двух бледнолицых, французского миссионера-иезуита и его помощника, молодого француза из Канады, до места встречи с Тикондерогой.
Тикондерога, или Человек-Гром — прозвище, данное одному французскому дворянину, владельцу фортов, а также множества небольших серебряных рудников в безлюдных землях Мэна, был известен ему благодаря своей репутации. Это лето Человек-Гром провел за пределами своего форта в Вапассу. По его сведениям, он отправился в сторону Нью-Йорка. Ван Лаану, белому человеку, предстояло облегчить им встречу. Его сопровождал один из вождей пяти племен, дабы засвидетельствовать выполнение поручения. С ним послали некоего Тагонтагета, и они отправились в путь вместе с двумя молодыми воинами, для которых это путешествие должно было стать первым знакомством с миром белых. Какая долгая дорога! По пути они узнали, что Тикондерога находится где-то между Бостоном и Салемом.
Пришлось свернуть к горам. Поговаривали о канадских отрядах, нападающих на пограничные фермы, но Вану Лаану, ответственному за француза-иезуита, так же, как и сопровождавшим его ирокезам, ничуть не улыбалась перспектива попасть им в лапы.
Анжелика опустилась на ступеньки лестницы. Ее примеру последовали Номи и Рут, расположившиеся за ее спиной. Какой-то слуга придвинул стул к изнемогающей от страха миссис Кранмер.
— Почему в моем доме? Почему в моем доме? — лепетала она.
Иезуит приковывал к себе внимание всех присутствовавших, заполнивших прихожую…
«Это не он», — сказала себе Анжелика, думавшая об отце д'Оржевале.
Драгоценные камни не украшали его распятие из меди и черного самшита. Зато сопровождавший его молодой канадец и ирокезский воин были ей знакомы. У этого последнего, высокого, мускулистого и крепкого, было крупное лицо, обезображенное следами оспы.
