На узорчатом пейслийском покрывале сидел петух. От света он встрепенулся, убрал пленочки с глаз, наклонил голову, изучающее посмотрел на меня. Большой, дородный петух, по пестроте и насыщенности расцветки нимало не уступающий покрывалу. Он встал на лапки, подвигал крыльями, помотал гребешком, уронил из-под хвоста, издал пару нечленораздельных звуков и, с шумом захлопав крыльями, вылетел прямо на меня. Я едва успела отпрянуть – перья неприятно скользнули по лицу.
Он взлетел на трельяж. Горделиво прокукарекал и снова как-то очень сознательно атаковал меня. Я все-таки увернулась и юркнула в гостиную. Но петух не был намерен отступать и, взъерошив перья, по-бойцовски, с клекотом поскакал на меня.
В дверь постучали.
Петух с расправленными крыльями, подскакивая и взлетая, агрессивно кружил вокруг, преграждая мне путь к двери, уворачиваться и укрываться от его атак становилось все сложнее.
– Доктор Брэбьи! – Голос управляющего.
– Мадам метресс! – Понятно чей. – Мы пришли извиниться и все объяснить!
Крылья петуха опять задели мое лицо, и я завопила:
– Заходите! Скорее! Избавьте меня от этой гадости!
Жан-Пьер вошел, сказал:
– Ого! – вернулся обратно в коридор, и в номере потух свет.
– Что это значит?! – возмутилась я.
– Антуан сразу утихнет в темноте, – объяснил повар и закрыл дверь за вошедшим следом за ним управляющим.
Наступила практически полная темень. Слабое мерцание дождя за окнами было бессильно осветить что-либо.
– Антуан?
– Ну в честь Марии-Антуанетты! Рано или поздно его ведь постигнет та же судьба. Он – птица. В темноте птицы теряют активность.
– А совы?
– Совы – наоборот. Тома, дай зажигалку!
– А у тебя нет, что ли?
– Была бы, не просил. Дай, тебе говорю. Я его не вижу!
– Да не брал я! Их до черта в курительной!
– А у вас, мадам метресс?
– Я давно курить бросила…
– Вот видите, а зря! Ладно. Не двигайтесь. Я его застану врасплох! Как все-таки мудро я надел фартук!
Из коридора донеслись шаги. Стук в дверь и голос Рейно:
– Дорогая сестра! Это я! Простите! Я пришел извиниться!
– Входите, – машинально пригласила я.
– Нет! Рене! Не открывай дверь! – завопил повар. – Я еще не совсем готов!
– Не открывай! Только не сейчас! – вторил ему Глиссе.
Дверь распахнулась. Из коридора потек свет.
– Что это значит? Почему темно? – изумленно спросил Рейно. – Что здесь происходит?
– Мсье Миракло ловит Антуана, – сказала я.
– Что? Кого? Где?
– Вот. Здесь.
В подтверждение моих слов повар бросился к петуху и накрыл его фартуком, как сетью.
