– Как всегда, пожалуй.
– Ты еще встречаешься с Стейси Богарт?
– С кем? О нет. Мы перестали видеться уже давно, вскоре после смерти Рори. – Джон запнулся в растерянности. – Я хотел сказать… А, черт! Прости, милая.
– За что прощать? За то, что ты упомянул о смерти мужа? Это ничего. Я уже могу говорить о нем без слез. Какая ирония. Когда умирает кто-нибудь из тех, кого любишь, ты знаешь, что в конце концов придет час, когда ты сможешь вспомнить его и улыбнуться вместо того, чтобы разражаться слезами, но ты не знаешь, как достичь этой точки. Потом этот час приходит и тебе кажется изменой, что ты не испытываешь больше муки при упоминании о нем. С тобой такое бывало?
– Угу. Я понимаю, о чем ты говоришь. – Джон положил еще порцию салата из дыни, сосредоточив внимание на салатнице. – Означает ли это, что ты уже начала встречаться с кем-нибудь?
– Встречаться? Мне совсем не до этого. Моя старая знакомая хотела бы, чтобы я пришла на открытие общинного театра, который она организовала. Но я чувствовала бы себя не в своей тарелке без пары, и я ответила, что не смогу… Впрочем! – Сеси умолкла и внимательно посмотрела на собеседника.
Он встретился с ней глазами.
– Впрочем – что же?
У него возникло странное чувство: и волнующее, и пугающее одновременно. Он понял, что ему известно, что сейчас произойдет.
– Ты поехал бы со мной? Грейс – симпатичная дама, она моя добрая приятельница. Мне бы не хотелось пропустить открытие, потому что она положила столько сил на этот театр. Не хочу туда идти одна. Я далека от желания вмешиваться в твои личные дела, но если у тебя вечер свободен… Джо, я была бы очень рада…
– Разве я могу отказаться от такого лестного предложения? Мне, мол, нужен мужчина, но не ухажер, и ты подойдешь. Когда же этот театр открывается?
– Ах, дорогой! Ты меня неправильно понял. Просто ты такой верный друг и не будешь ожидать, что… Ну, словом, это не будет настоящим свиданием…
Сесиль запуталась и окончательно умолкла.
– Ты забираешь все глубже и глубже, – поддразнил ее Джон, улыбаясь. – Ладно, окажу тебе любезность. Я пойду с тобой, а потом даже не попытаюсь завезти тебя на заброшенную проселочную дорогу и устроить там привал.
Сесиль рассмеялась.
– А ты ужасно ядовитый. Тебе никто не говорил об этом?
– Бывало, и не раз. Обычно люди считают меня честным человеком, воплощением идеала американского спортсмена. Так когда состоится наше «свидание»?
– Через неделю, в субботу.
– А почему бы тебе не отбросить осторожность? Я бы пригласил тебя поужинать перед премьерой.
