Несмотря на попытки Полквоста и Волопаста образумить секретарш, все семеро через три дня убыли навсегда. В душе девицы ликовали, а с Первым заместителем главного инженера даже не пришли попрощаться.
В этот день в половине третьего Майор должен был встретиться с дядей своей возлюбленной.
Как обычно, придя в контору, он первым делом заглянул к Видалю.
— Ну как? — спросил тот.
— Готово! — гордо ответил Майор. — Позавчера я столкнулся с Леваду на танцульках и спросил его относительно труб. Взгляни-ка… — Он протянул Видалю проект, насчитывавший теперь самое меньшее тысячу восемьсот страниц.
— Но это по-прежнему в форме спецификции? — спросил Видаль.
— Как уславливались, — с достоинством отозвался Майор.
— Тогда иди, — сказал Видаль и распахнул перед ним дверь в кабинет Полквоста.
— Месье, это господин Лустало, — обратился он к шефу.
— Ах, это вы, господин Лустало — воскликнул, поднимаясь, Первый заместитель главного инженера. — Рад вас видеть…
И, оскалившись в улыбке, он полминуты тряс Майору руку.
Что было дальше, Видаль не слышал, так как закрыл дверь и вновь уселся за свой стол. Он сладко проспал часа полтора и был разбужен деланным смехом Полквоста, раздававшимся за тонкой перегородкой.
Видаль осторожно подошел и приложил ухо к двери.
— Видите ли, — говорил его шеф, — работа очень любопытная, но… э… в общем, нам нельзя рассчитывать на всеобщее понимание. Мы без конца сталкиваемся, и это почти во всех областях, с требованиями скорее коммерческого, если можно так выразиться, характера, которым мы должны стараться противостоять, не принимая их, разумеется, открыто в штыки и по мере возможности используя всю дипломатию, на какую мы способны… Наша деятельность в целом требует чувства меры и довольно большой гибкости. Нередко против нас выдвигают возражения, казалось бы, и справедливые. Так вот, в трех случаях из четырех мы констатируем впоследствии…
— Когда спецификция уже официально утверждена, — предположил Майор.
— Ах что вы! К счастью, нет! — с чувством оскорбленной невинности промолвил Полквост. — Так вот, мы констатируем, что эти возражения отражали cyi-убо частные интересы, И потом, люди не замечают, что то и дело сами себе противоречат, и выдвигают против нас доводы, не выдерживающие критики. Поэтому, собственно, и надо постоянно бороться во имя идеи унификации.
— Другими словами, — заключил Полквост, — мы должны проповедовать всем эту идею и никогда не отчаиваться…
