Война многое перевернула вверх дном, и Полквост убедился в этом на собственном опыте. Стенографисток-машинисток, которых за большие деньги сманивали Дезорханизационные Хамитеты, не хватало, и они продавались тому, кто больше даст, как и должен делать каждый товар, отдающий себе отчет в собственной ценности. Гордые сознанием своей незаменимости, красавицы от клавиатуры поднимали головы. На следующий день после перепалки с Полквостом одиннадцать из двенадцати, кому Полквост сделал втык, стройными рядами пошли увольняться.
Помянув недобрым словом неблагодарных подчиненных, тот сразу же позвонил заведующему кадрами, седеющему небритому типу по фамилии Помре, к которому трудно было сейчас подкатиться из-за его специфического положения, ведь одновременно он исполнял должность секретаря Генерального директора.
— Алло? — сказал Полквост. — Это Полквост. Господин Помре?
— Здравствуйте, господин Полквост, — сказал тот.
— Мне срочно нужно одиннадцать секретарш. Мой все уволились, кроме госпожи Люгер. Вы их явно неудачно подобрали.
— А вы не знаете, почему они уволились?
— Они плохо ладили с моими помощниками и без конца ругались между собой, — нагло соврал Полквост.
Помре, который тоже был не дурак, запыхтел как отходящий паровоз.
— Постараемся найти нам других, — пообещал Помре, — а пока пришлю нам нескольких девушек, которые поступили на работу в наш филиал.
Помре старался сплавлять Полквосту самых неумех, потому что хороших стенографисток отдавать не хотел. Впрочем, он предупреждал новых сотрудниц:
— Посылаю вас в очень интересный, но весьма… своеобразный отдел — к господину Полквосту. Если вам так уж не понравится, m Консорциума не увольняйтесь, приходите ко мне, я подберу вам другой отдел.
Полквосту же было хоть бы хны. Он кого угодно мог вывести из себя. Был случай, когда за два месяца от него ушло тридцать семь секретарш, и не вмешайся вовремя Президент, который слегка приструнил его по телефону, тридцатью семью дело отнюдь бы не ограничилось.
Помощники собрались в кабинете Рене Видаля.
— Ну, — сказал Видаль. — Бьем баклуши?
— Почему? — спросил Леже.
— Машинистки хлопнули дверью, — объяснил Эммануэль.
— Ну и что! — возразил Леже. — И без машинисток работать можно.
— Можно, особенно языком, — вставил Видаль.
— Сам Бог велит уматывать! — воскликнул Леваду.
— Все-таки скучища обалденная! — вздохнул Эммануэль.
— А что вы хотите? — сказал Видаль. — Везде скучища, а такую непыльную работенку еще поискать! Если бы не этот зануда Полквост…
