Собственно говоря, только после этой новой неудачи начинается широкая и энергичная подготовка заговора как такового. Но Катилина и в этом случае еще не хочет пренебречь легальным, «конституционным» путем. Он ориентируется на консульские выборы на 62 г. Правда, параллельно с этим он вербует новых участников заговора, заготовляет оружие, снабжает деньгами Манлия, который должен был собрать войско в Этрурии. Однако ни к каким открытым действиям он пока еще не приступает, что заставляет противную сторону, т. е. Цицерона, поневоле занимать тоже выжидательную позицию.
Чем ближе подходил срок новых выборов, тем напряженнее становилось положение в Риме. На сей раз речь шла о соревновании четырех претендентов: Катилины, юриста Сульпиция Руфа, видного военачальника Л. Лициния Мурены и Децима Юния Силана. В ходе предвыборной кампании Сульпиций Руф неожиданно заявил о том, что он снимает свою кандидатуру в связи с решением возбудить дело против Мурены по обвинению его в подкупе избирателей.
Это непредвиденное событие значительно повысило шансы Катилины на успех. Он развивает энергичную деятельность. Вместе с тем по городу снова распространяются будоражащие общество слухи: говорят о том, что Катилина намерен вызвать на предстоящие выборы сулланских ветеранов из Этрурии, что он подготавливает убийство Цицерона, что он снова проводит тайные совещания заговорщиков. Но все это тоже не выходило еще из области слухов и разговоров, пока на заседании сената Катон вдруг не заявил о своем намерении привлечь Катилину к суду, а тот в свою очередь не ответил, что если попытаются разжечь пожар, который будет угрожать его благополучию, то он потушит пламя не водой, а развалинами.
Это уже прозвучало, как открытый выпад. Во всяком случае, это был вполне приемлемый и вполне достаточный предлог для Цицерона, дабы перейти к решительным действиям. 20 октября 63 г. он на заседании сената ставит вопрос об опасности, угрожающей государству, и о необходимости в этой связи отложить избирательные комиции. На следующий день сенат заслушивает специальный доклад Цицерона о создавшемся положении, в заключение которого консул требует Катилину к ответу. Однако последний, к удивлению и возмущению сенаторов, даже не пытается оправдываться или отрицать возводимые против него обвинения. Напротив, он гордо заявляет, что в государстве есть два тела: одно — слабое и со слабой головой, другое же — крепкое, но без головы; это последнее может найти свою голову в нем, пока он еще жив. После этого заявления Катилина демонстративно покидает заседание. Тогда сенат принимает решение о чрезвычайном положении и вручает консулам неограниченные полномочия по руководству государством.
