Это его пробило. «Правду?! — кричит. — Что ты знаешь про правду, лох? Ты жизни не видал! Это у меня души нет?!»
Yes! — думаю. В десятку.
Дальше уже он говорил, а я удивление изображал. Типа, надо же, и крестьянки любить умеют. Рассказал мне азазелло про свою страдающую душу, про тотальное непонимание и одиночество, и стали мы с ним после этого кореша. Денег он с меня не брал, а от других наездов прикрывал. В качестве платы, правда, приходилось с ним квасить и слушать его туфту. Хорошо, его скоро грохнули, а то у меня организм уже не выдерживал водки в таких количествах. Что ж мы стоим? Идемте. Вас дочка ждет».
Спохватившись, они пошли по переулку дальше. Женщина смотрела на физиономиста с нескрываемым любопытством.
«Слушайте, с вами прямо страшно. Вы, наверно, и меня насквозь видите? Читаете, как книгу?»
Он улыбнулся, не ответил.
«И что там на мне написано? — не отставала она. — Ну-ка, зачтите вслух, с выражением».
Физиономист остановился, пробежал взглядом по ее лицу. Пожал плечами.
«Вам немножко обидно, что я веду себя с вами как с бесполым существом, даже не пытаюсь приударить. Хотя мои заигрывания вам на фиг не сдались».
«Стопроцентное попадание, — признала женщина со смехом. — Поди, за полчаса к любой бабе отмычку подберете?»
«За пять минут, — спокойно признал он. — Если, конечно, есть замочная скважина».
«В смысле?»
«Если мадам или мадемуазель, это неважно, открыта предложениям, в ней просвечивает замочная скважина. Вот здесь, под правой скулой. Легкая тень, вроде впадинки. Берешь ключ правильной формы, поворачиваешь — и готово. Бывают замки, которые запросто открываются хоть гвоздем. Бывают скважины мудреные, с секретом. Но все равно: если впадинка есть, задача имеет решение. Но если сердце объекта занято, тень исчезает. И тогда никакая отмычка не поможет, незачем и соваться. У вас, например, замочная скважина отсутствует. Или, если угодно, в нее уже вставлен ключ. Тот, кто вам нужен, с вами, и остальные мужчины для вас не существуют. Поэтому я и не пытаюсь к вам подкатываться».
Женщина подумала-подумала. Сказала:
«Все-таки подкатываетесь. Но очень ловко. Браво!»
«Клянусь, нет. В вашем случае можно было обойтись и без физиогномистики. Достаточно было услышать, как вы обозвали мужа «сволочь». Вы вложили в это слово больше любви, чем другие в самые нежные рассюсюканья».
«Правда?»
Теперь уже она шарила взглядом по его лицу, словно тоже надеялась разглядеть там какие-нибудь строчки.
