После чего наступила глубокая тишина, которая завершилась молитвой об исцелении. Желающих рассказать о своих горестях и явить их Богу в общей молитве я вызвал выйти вперед. Вышли все. Образовались две длинные очереди, каждый рассказывал о своей беде или своих близких, в то время как все остальные пели хвалебные и молитвенные песнопения.
Благословительная служба длилась два часа; всем присутствующим на ней было дано пережить атмосферу глубокого соучастия и пролить слезы радости.
Позже, уже в Германию, мне стали приходить обнадеживающие письма, свидетельства веры и просьбы о проведении подобных богослужений где-нибудь поблизости. Я очень сожалею о том, что так мало священников, готовых предложить для страждущих и ищущих своей общины такие литургические празднества. Но знаю и пастырей, регулярно проводящих такие исцеляющие или благословляющие службы; все они работают в харизматическом обновлении, из которых, как заметил отец Эмилиано Тардиф, главным образом выйдут священники будущего.
Я покинул остров слегка утомленный, но щедро вознагражденный, и вернулся к своей терапевтической деятельности с новыми силами и импульсами.
Невропатологи и священники все чаще посылают мне пациентов с весьма расплывчатой, иногда психосоматической картиной заболевания. Как правило, у них за плечами уже несколько безуспешных курсов лечения в клиниках, и они являются ко мне как своего рода передвижные аптеки: до отказа набитые таблетками от психических заболеваний.
У меня сложилось впечатление, что психические заболевания приобретают нынче все больший размах. Наравне с симптомами депрессии, которые чаще всего скрываются за вегетативными функциональными расстройствами, обнаруживаются иногда и признаки психических расстройств, которые, на первый взгляд, имеют шизофренический характер. Те, кого это касалось, слышали голоса, призывавшие их к автоагрессивным действиям, то есть к самоубийству или причинению себе телесных повреждений. Некоторые признавались, что испытывают потребность богохульствовать и проклинать, не могут сдержать смех во время молитвы или ощущают внутренний барьер по отношению к религиозным действиям.
Связанные с этим страхи, так же как чувство вины и внутренние голоса, не поддавались никакой традиционной терапии.
Как-то раз ко мне пришел один молодой человек с ужасающей картиной заболевания: он сидел передо мной, непрерывно дрожащими ногами, его коленки то и дело стукались друг о друга; его беспокойный взгляд и невнятная речь привели меня в замешательство. Через некоторое время он вскочил, побегав по комнате, лег на диван, вскочил опять. Я решил, что передо мной психопат с нарушенной моторной системой. Он болен от рождения, сообщил мне пациент. И страшно ненавидит свою мать, которая всю жизнь занималась оккультизмом, даже практиковала сатанистские заклинания, а его посвятила черту.
