Однажды вечером, я случайно услышала, как они разговаривали об одном интересном случае. Предположительно речь шла о бывшей соседке ее родителей. Йонас добросовестно старался получить от Изабель подтверждение о том, что случилось с бедной фрау такой-то. Бедняжка неожиданно стала страдать манией, что ее муж хочет от нее избавиться. По всей квартире она находила подтверждения его намерению. Когда муж один раз заботливо наполнил для нее ванну, потому, что она себя очень запустила, она бежала через весь дом, крича, что теперь он хочет ее утопить. Тогда пришлось, скрепя сердце, положить ее в клинику. Ее лечение взял на себя один очень талантливый психиатр и, само собой разумеется, что этот корифей поставил бедную фрау такую-то на ноги.
Я естественно знала, что речь шла, в конце концов, обо мне. Совершенно точно я знала, что они хотели Роберту внушить.
Я бы с удовольствием поговорила обо всем с Пилем. Мне хотелось только раз, только один единственный раз услышать от него, что все эти месяцы я была права. Но во время нашего последнего разговора, Пиль спросил меня только лишь о том, как я нынче классифицирую свои чувства к Роберту.
«Он человек, который разрушил вашу жизнь, Миа. Он забрал у вас все — здоровье, мужчину, которого вы любили, вашу профессию и шанс получить признание в искусстве. Годами вы это не признавали, потому, что он был рядом. Он трогательно заботился о вас, и был почти исключительно в вашем распоряжении. А потом появилась эта молодая женщина. И теперь дополнительно, еще и его шурин в доме, и Роберт полностью упускает из виду ваши потребности. Он исключает вас, Миа. Он занимается совместными делами с вашими врагами. Так вы это чувствуете, не правда ли? Вы ощущаете, что он вытесняет вас из своей жизни. Что вы чувствуете, когда он вечер за вечером проводит с женой и шурином, а вы сидите одна в своем Ателье?».
Пиль мог подождать. То, что я с ним должна была быть особенно осторожной, не подлежало сомнению. Мой терапевт был в одной упряжке с этой бандой! Это было невероятно, но многое объясняло и, прежде всего, его бесконечные нравоучения. Только вряд ли бы я могла себе позволить открыто его обвинить. Пациентка против врача — тут бы создалось правильное впечатление. Я не могла себе даже позволить отменить следующую встречу. Но если он действительно вызовет меня к себе в понедельник, то до того времени, я была бы вероятно в лучшем состоянии и могла логичнее аргументировать.
