То страсть горит в глазах огнем безумья,
То в голову приходят ей раздумья,
То говорит: "Зачем дрожать заране?
От вражеских избавлюсь посяганий!
Зачем отказываться от любви
И сдерживать желания свои?
О нет, бежать от страсти нет причин,
Когда влюбленный честен, как Рамин!"
То стыд со страстью расправлялся разом,
И ей давал советы ясный разум.
Ей было страшно сделаться бесчестной
И трепетать пред карою небесной.
Боялась в преисподнюю попасть, -
Сильнее были стыд и страх, чем страсть.
И каялась она, что полюбила,
И господа о помощи молила.
Твердило сердце, тверже становясь,
Что станет преступленьем эта связь.
Ее пугало вожделенья ложе,
Ей честь была любимого дороже.
Так воцарились в сердце справедливость,
И божий страх, и разум, и стыдливость.
Не ведала кормилица, что честь
Она любви решила предпочесть.
Кормилица отправилась к Рамину:
"Ветвь радости украсила равнину,
И стала Вис уступчивей немного,
Ослабло горе, улеглась тревога.
Твоею станет Вис, я верю в это, -
На древе счастья жди плода и цвета."
Рамин обрадовался, как мертвец,
Что оживал - и ожил наконец.
Поцеловал он перед мамкой землю.
"О мудрая, - сказал, - тебе я внемлю!
От смерти ты меня спасла, я чту
Венца превыше эту доброту.
Достойна чистота твоя наград,
Пускай господь воздаст тебе стократ.
Я должное воздам твоим трудам,
Когда всю душу я тебе отдам.
Тебе я сын теперь, а не чужой,
Так будь мне матерью и госпожой!
Я все твои исполню повеленья,
Жизнь за тебя отдам без сожаленья.
Отныне ты распоряжайся мной,
Моим деяньем, честью и казной."
Любезных слов он много произнес,
Ей три мешка динаров преподнес
И золотой ларец, что шахам нужен, -
Шесть нитей было в том ларце жемчужин,
Хранил немало мускуса ларец
И золотых, с алмазами, колец.
Кормилица даров не приняла.
"О ты, - сказала, - чья судьба светла!
Рамин, люблю тебя не ради злата,
Ведь я сама достаточно богата.
Для глаз моих ты - радостней зари,
Не деньги, - нежный взгляд мне подари!"
Лишь перстенек дешевый, без рубина,
Она взяла на память у Рамина.
