В отличие от дневника, альбом я не могла носить с собой, и, в конце концов, его украли. Я не стала спрашивать никого. Я проглотила обиду. Рисовала теперь мало и только в самом дневнике. Альбом не вернули.
19.12
Опять попыталась нарисовать ЕГО. Как и в предыдущие попытки, портрет не удался… Неужели я забыла его лицо? Или это просто невозможно передать на бумаге?.. Помню, иногда он отпускал маленькую бородку, и тогда походил на портрет Чезаре Борджиа работы Джорджоне… такая скрытая угроза. А когда лицо его было чисто выбрито, не смотря на то, что у него светлые волосы, я упорно видела в нем нежного Рафаэля. И все–таки он – Дьявол.
Я отложила дневник. Надоело писать. До боли надоело. Вся эта игра затянулась. Во мне больше не было сил претворяться и мечтать о спасении. Я давно перестала сопоставлять своего учителя с покупателем–другом Дока. Я запретила себе эту бессмысленную игру. Пора было взрослеть. Пару дней я так сильно верила, что возле окна дожидалась темноты, чтобы увидеть его приближение. Тот гость не приходил больше в клинику. По крайней мере я не видела и не слышала больше никого постороннего возле процедурного кабинета. До тех пор, пока…
* * *
Это была рождественская неделя, и можно было употреблять все «вредные» и не диетические продукты. Макс принес пиво прямо в палату. Я не стала отказываться. Мне так понравилось, что я не заметила, как опустошила две бутылки. И не заметила бы, если бы не встала с кровати… все поплыло, ноги и руки загудели. Алкоголь зациркулировал по всему организму. Я, шатаясь, дошла до туалета. Меня не тошнило, просто тело не слушалось, и в глазах было мутновато.
– Мне больше не наливать! – заявила я, когда валилась обратно в палату. – Хватит с меня…
Я действительно так считала, но ребята посмеялись надо мной почему–то. Я плюхнулась обратно на койку и почувствовала, как ужасно хочется спать.
– Готова! – прокомментировал солдат. – Дверь закрой… – приглушенно сказал он Максу, будто опасаясь меня разбудить.
Я еще не спала. Просто глаза не могла продрать никак. Ничего необычного в его просьбе я не услышала, но Макс повел себя странно.
– Не, не, Лех… не надо, – неодобрительно отвечал он. Мне показалось, что не в тему. Я хотела открыть глаза, посмотреть, может что–то он такое делает, что Максу не нравится. Просто я не увязала их диалог.
– Я сказал, дверь закрой! – протянул чеченец угрожающе, и Макс, кажется, пошел ее, наконец закрывать. – Если хочешь, можешь с той стороны…
