– Сутенер… – сквозь зубы процедила я. И он перестал на меня смотреть. Похоже, ему даже стало стыдно…
– Побудь здесь. Не выходи пока… – ответил он.
– Как же еще он поймет, от чего отказался?! – я нарочно сказала громко, чтобы тот слышал. – Пусть знает, у вас ТОЛЬКО ЛУЧШИЙ ТОВАР.
– Прекрати! – мне удалось его вывести. – Я сказал, сиди здесь. Или привязать тебя, чтоб было понятнее?.. – и он тоже шипел сквозь зубы. Я сильно его разозлила.
– Нет… – я легла и закрыла глаза, – На ужин я все равно уже опоздала…
Теперь, как бы я ни вслушивалась, ничего не услышала. Они почти и не говорили. Несколько слов, и то я разобрала из них только прощание. Гость покинул клинику, Док вернулся и разрешил мне уйти.
* * *
На следующий день, вернувшись с обеда, я нашла на столике возле своей кровати альбом, тетрадь и несколько грифельных карандашей. Из тетради я решила сделать дневник. Пришлось выпросить у Дока еще и ручку. Теперь я могла изливать душу на бумаге. Только записи получались гораздо светлее и приятнее всего происходящего вокруг меня. Скорее, дневник стал моим маленьким миром, чуланом, в котором я пряталась от злых людей, прятала там свои радости и приятные воспоминания, чтобы никто не смог коснуться их грязными руками.
15.12 (ночь)
Последний Забор. До рождества больше не будет. Чаще смотрю телевизор. Даже появилось смутное ощущение праздника!.. что в этом месте кажется невозможным. Почему–то никак не могу расстаться со своими «иллюзиями». Не знаю, что там с Андреем… но еще верю, что выберусь отсюда! Стараюсь с ребятами об этом не говорить. Они только высмеивают все мои идеи и мою надежду. Идиоты!
15.12
Утром лежала и вспоминала о том парне, госте, который… которого я даже не видела! Только слышала голос. Было еще темно, и я лежала и представляла, как он может выглядеть. Наверное, это место так на меня повлияло?.. Хотя… я его представляла без особого пристрастия. Просто голос у него был теплый какой–то, мягкий… а мне нужно было придумать кого–то, кто бы меня спас. Наверное, я еще не выросла, но представлять себя заточенной в башне принцессой очень приятно – отличный психологический щит. Вот я его себе и нарисовала… получился высокий, с сильными руками и мягкими чертами лица… блондин. Портрет вышел очень похожим на одного парня… это – уже другая история!
15.12 (вечер)
Ладно. История такая: два года назад, когда мы жили еще в столице, помимо школы я ходила на курсы, в спец–класс итальянской живописи. Пишу и мурашки по спине… Не знаю, из какого ада явился наш преподаватель, но он был дьявольски красив! А мне было только пятнадцать… Вот так. Даже сейчас его вспоминаю – живот сводит. Он вообще был мистическим типом. Хотя… скорее всего нам с девчонками так казалось потому, что все мы по уши были в него влюблены. И еще он сам нагнетал эту «загадочность». Ему, наверное, нравилось играть роль Дьявола… А еще… еще он старался держать в тайне свою личную жизнь, никогда не отвечал на личные вопросы… и был потрясающе образован. Притом, что выглядел он не старше тридцати, казалось, что за плечами у него миллионы книг, десяток институтов и огромная жизнь, полная приключений и интриг. Таким он мне запомнился, по крайней мере. Эдакий Казанова, сошедший с картины итальянского художника восемнадцатого века… Хотя кое–что омрачило этот образ. Долго писать…. Ладно.
