Здесь в качестве реакции на волну переживаний Папы по поводу трактора я выдал свои ранние ассоциации на "тракторную" тему. Хотя это была вполне автоматическая реакция, моя собственная картинка послужила усилению подавленного настроения, которое обычно появляется в связи с "тракторными" разговорами Папы.
Ван: (гневно): Я не хочу больше говорить о тракторах! Я не хочу больше говорить об этих чертовых тракторах! Я хочу говорить о Марле! Господи Иисусе! Здесь присутствует человек, которому больно! Мне хочется услышать что-то о Марле. Я хочу слушать о ее парне!
П: Ладно, здесь и вправду перебор. Но рано или поздно ты должна будешь иметь дело и с материальными вещами тоже.
Ван: Хорошо, но я хочу послушать о Марле! Я больше не хочу слышать, как вы говорите об этих долбаных тракторах! Заколебали, блин! Достали!
Взрыв Ванессы сейчас – это оппозиция семейному стилю; гневный и неуправляемый, он представляет собой ее собственный путь продолжения борьбы Мамы и попытки разделить мамино отчаяние по поводу мужчин.
То, что я присоединился к Папе, привело ее к мысли, что все мужчины безнадежны, что все они смотрят на нее, как на трактор.Для них важно только, хорошо ли она работает – в отношении секса или в чем-то другом – если механизм ломается, они теряют интерес к нему. Реакция же Папы на ее страстный призыв была очень обескураживающей.
* * *
Вопр.: Карл, почему вы не стали утешать Ванессу, когда она взорвалась? Может показаться, что вы просто игнорировали ее боль.
Карл: Вот именно! Если бы я стал ее утешать, то оказался бы в роли матери, а не отца, того заботливого человека, который ей нужен, а не того не заботящегося о ней человека, с которым ей необходимо суметь поладить. Ванесса пытается найти человечного мужчину, и ей вряд ли поможет такая находка, как я. Ей нужно найти ее собственного отца! Она должна быть человечной по отношению к нему.
Данная ситуация имеет весьма странный привкус в собственно человеческом отношении. Ванесса злится на него, но это приоткрывает всего лишь ее взрывной характер, а не папину безнадежность и разочарованность.
Вопр.: Вы знаете, вся эта идея о безнадежных мужчинах представляется очень древней. Разве в течение жизни нескольких последних поколений мы не отбросили ее?
Карл: Я думаю, что мы не продвинулись ни на дюйм. Все еще остаемся в рамках того старого классического клише, что единственное различие между мужчинами и мальчиками состоит в том, что игрушки мужчин стоят дороже, и неважно, каковы они – спутник, самолет или психологическая теория. Я думаю, что все мы еще находимся на детской площадке, где нас оставили наши матери.
