Капитану и старшему помощнику понадобилось некоторое время на то, чтобы войти в нужный ритм, вывести корабль на прямой курс и выровнять крен. Озеро было спокойным, лишь местами на поверхности играла рябь и плескали небольшие волны. По правому борту они различали очертания проплывающего мимо Шильстон-Апкота, лавок и домиков вдоль Нижней улицы и шпиля церкви Святой Люсии. Выше по склону холма сквозь одетый туманом лес проглядывали «Герб» и коттеджи верхнего Шильстон-Апкота.
Шлюп взял курс на юго-запад, мимо городишки и через бухту, а затем, накренившись на левый борт, обогнул величественный изгиб мыса, на вершине которого раскинулся Скайлингденский лес и стояла усадьба. Плеск и шум воды, корабль, гонимый ветром и взрывающий носом тучи брызг, – все радовало, все бодрило Оливера: он стоял за румпелем, а Забавник лежал у его ног. Воздух был прохладен и свеж, волны перекатывались и играли у борта, воскрешая в душе новые надежды.
Глядя вниз на воду, Оливер не мог не отметить, что вода эта кажется черной как смоль и густой как сироп, и поделился своей мыслью с капитаном.
– Это потому, что здесь нет дна, – ответствовал Марк.
– Что?!
– Во всяком случае, достать до него еще никому не удавалось. Предпринимали попытки исследовать самые глубокие места, однако всякий раз длины линя оказывалось недостаточно. До чего приятно узнать, что под самыми нашими ногами неисчислимые сажени холодной темной воды – бескрайняя, чернильно-черная бездна, темная, как Эреб[6]! Только она и отделяет нас от тварей, возможно, затаившихся в зловещих глубинах. Ха!
– В этом смысле озеро очень похоже на море, – отозвался Оливер. – Но ручаюсь, в нем не водится ничего более зловещего, чем та восхитительная озерная форель, которой мы отдали должное вчера за ужином.
– Хой утверждает, будто Одинокое озеро оттого такое глубокое, что находится в жерле древнего вулкана, и что окрестные горы Талбот – остатки самого вулканического конуса. И на этот счет он вроде бы очень даже в себе уверен.
– Хой? Кто такой Хой?
– Один чудаковатый малый; ты с ним еще познакомишься. Дом его зовется «Пики», и беспорядок там вполне под стать характеру хозяина. Живет Хой у самого тракта, в Мрачном лесу, в нескольких милях к западу от деревни. Полностью его величают «капитан Хой», хотя где уж он там в своей жизни капитанил, никому не ведомо. Готов поспорить на пятьдесят гиней, что не в торговом флоте: воды он до дрожи боится. Хотя наездник он превосходный, и притом – наш местный хозяин гончих*.
