– Интересно, почему у мамы до сих пор целы все ребра?
Родители переглянулись и расхохотались.
Завтрак на террасе состоял из апельсинового джема, хрустящих свежих булочек, нескольких сортов сыра, вафель с черничным вареньем, грейпфрутового сока…
Уже за столом отец поинтересовался у Динни:
– А где же твой супруг? Ты обещала, что мы познакомимся с ним в следующий раз. Когда он прилетит?
Динни, помня науку Хиллари «умолчать о чем-то не то же самое, что солгать», отозвалась:
– Папа, я не знаю точно, когда он сможет прилететь. – Умничка, безупречно сформулировано, похвалила она себя.
Фред засопел, но удовлетворился таким ответом. Мириам долгим взглядом посмотрела на дочь.
– Ну теперь ты в офис? – спросила она мужа после завтрака.
– Да, отправлюсь туда и как следует поработаю. Дам всем жару!
– Папа, у вас и так тут жара.
– Это для тебя у нас жара. А мы в лучшем случае воспринимаем это как «не замерзаем – и славно», – с достоинством ответил Фред.
Динни рассмеялась.
– А вы, милые дамы, чем займетесь?
– Думаю, Динни не помешает немножко отдохнуть. Наверное, поедем на пляж, позагораем, окунемся пару раз. Поболтаем. – Мириам подмигнула дочери.
«Болтовня» вышла совсем не такой беззаботной, как мог предположить Фред.
От матери, как и от Хиллари, Динни не утаила ровным счетом ничего.
Они лежали на удобных лежаках престижного платного пляжа, подстелив вниз роскошные цветные полотенца. Соломенная шляпа с широкими полями защищала лицо Динни от солнца. Мириам смотрела на дочь, повернувшись к ней на своем лежаке. Динни, не открывая глаз, рассказывала.
Когда Динни наконец закончила, наступила тишина. Только ветер шуршал по песку обрывками сухих бурых водорослей да чайки разносили свою крикливую перебранку над водой.
Динни решилась открыть глаза. Она ожидала прочесть в глазах матери осуждение, разочарование. Возможно, такое же непонимание, как у Хиллари. Гнев, досаду.
Но Мириам смотрела на нее с любовью.
Это была не слепая всепрощающая любовь. Это была любовь осмысленная, и от этого еще больше необходимая.
– Скажи же что-нибудь, – попросила Динни.
– Тебе так нужно, чтобы я что-то сказала?
– Да. Мне ведь важно, что ты об этом думаешь.
– Динни, не так важно, что об этом думаю я. Важно, чего хочешь ты.
Неожиданно глаза Динни снова наполнились слезами.
– Я хочу Алана, – прошептала она. – Мне без него плохо. Я страшно скучаю. И я виновата.
Мириам улыбнулась.
– Это нормально, – произнесла она. – Я хочу сказать тебе следующее. Учись мыслить шире, учись смотреть глубже, видеть в вещах то, чем они и не кажутся на первый взгляд.
