Мари опустила глаза.
— Ну… я знаю, что оно бывает…
— Чудесно, это уже кое-что. — Интендант потыкал в клавиатуру комма. — Сержант Гонсалес, направляю вам вольнонаемную Беккер, знаний никаких, но полна энтузиазма. Угнетенная, понимаешь, бывшая подданная Рейха.
— Поняла, — ответил с экрана женский голос. — Присылайте, найдем, чем занять.
— Держи временный пропуск, Мэри-Сью Беккер. Поплан, покажешь своей приятельнице, куда идти? Честно говоря, мои все заняты, не хочу отрывать от дела, а вы, пилоты, все равно дурью маетесь.
В один день все перевернулось вверх дном. Вместо рюшечек и оборок — рабочий комбинезон, вместо приторно розовой комнаты борделя — койка в рабочем общежитии, вместо мадам Берлитц — сержант Гонсалес, оливково-смуглая черноглазая брюнетка с длинной косой. Пилоты козырнули на прощание и удалились, пожелав удачи.
Мари задвинула под койку чемодан, застегнула серую курточку с альянсовской нашивкой на левом рукаве и отправилась осваивать сельское хозяйство.
Мария Сюзанна работала на огородах уже почти неделю, и эта жизнь ей, пожалуй, нравилась. Сельский труд еще не казался однообразным — каким он, в сущности, всегда бывает, — все еще было в новинку. Здоровенные кабачки четырех разных пород с крупными мохнатыми листьями, с толстыми стеблями, с яркими желто-оранжевыми большущими цветами росли себе во влажных опилках, питаясь раствором минеральных солей, греясь под искусственным солнцем. Опылять эти роскошные цветы приходилось вручную, но опыление — дело тонкое, к нему новенькую пока не допускали. Зато позволили водить мини-трактор, и уже на второй день Мари шастала на нем по всему огороду, развозя удобрения к грядкам, а с грядок — собранные овощи. Здесь не было проблемы насекомых и прочих вредителей — их на станции не водилось, но во весь рост стояла проблема мучнистой росы и серой гнили. Растения нужно было регулярно опрыскивать, и вот эту-то не требующую квалификации, но, прямо скажем, тяжелую работу очень быстро переложили на Мэри-Сью Беккер. Она подкатывала к бахче на своем тарахтящем транспорте, вытаскивала из кузова ведерный автоматический пульверизатор, чудо имперской инженерной мысли двадцатилетней давности, разматывала шланг распылителя, вешала чумазый агрегат на левое плечо — для этого он был снабжен широким брезентовым ремнем, — поворачивала рукоятку, и тот, ругаясь, начинал плеваться липкой остро пахнущей жидкостью. За день можно было обработать примерно треть вверенного участка, за три дня — весь, но через неделю следовало повторять процедуру снова.
