На стене над письменным столом висел предвыборный плакат. Безымянный народный умелец с улицы выцарапал политику оба глаза, превратив его тем самым в ухмыляющегося зомби.
Увидев это, я зажмурился.
— Как у тебя дела? Как продвигается работа над фильмом? — поинтересовалась она и поставила на стол чайные стаканы.
Я попытался по мере возможности устроиться на невероятно жестком, красного цвета приспособлении для сидения и стал рассказывать ей о нынешнем положении вещей.
Однако находившийся подо мной предмет мебели, имея весьма своеобразные представления об анатомии сидящего человека, по мере того, как я говорил, принуждал меня опускаться все ниже, занимая позицию, все более приближенную к лежачей. Очень скоро мое сопротивление выдохлось, и, сдавшись, я разлегся перед собеседницей.
У Магды накопилось много вопросов. Например, играет ли здесь какую-либо роль френология, наука доктора Галля[14] о человеческом черепе, на которую опираются ученые и исследователи нервной системы?
— Косвенную, — ответил я. — Только косвенную.
Ведь на примере Энслина я демонстрировал страдания человека, для которого приговор лицу равносилен приговору самому себе. Да, в данном случае эта тема прослеживается очень четко.
— А кроме того, — добавил я и, приподнявшись, потянулся к своему чаю, — в этом фильме меня прежде всего очень занимает история несчастной любви между ним и той дамой. Ведь она до сих пор видела только его маску.
— Кстати, ты как, еще не надумал? — неожиданно спросила она.
Я вздрогнул. Чай был очень горячий.
— Не надумал что? — переспросил я и подул в чашку.
— Да ничего, — тихо обронила она.
— Ну и… — помолчав, заговорил я, стараясь выдержать прежний непринужденным тон, — как поживает твой, как там его… «Зорро»?
Она слабо улыбнулась:
— Благодарю за вопрос. Хотя из-за него меня чуть не уволили — прекрасно, отлично.
Я выпрямился в своем кресле и, заинтригованный, поставил чашку на стол.
— На прошлой неделе (Магда заговорила чуть ли не шепотом) прошли первые, пробные испытания. Здесь, в этом здании. — Она ткнула указательным пальцем в пол. Камеры слежения у входа были подключены к программе идентификации личностей. Тест на пригодность, можно ли использовать «Зорро» как электронного сторожа…
Сначала, насколько я понял, все шло без проблем. Даже по-прежнему слабое звено системы, так называемый «Комплекс близнеца» (внешнее сходство) и обусловленные эмоциональным состоянием перемены внешности не доставляли особых неприятностей. «Зорро» со стопроцентным успехом узнавал всех приходивших сотрудников «Пер Кон» по загруженным в его память фотографиям, исправно пропуская их через дистанционно управляемую подъемную дверь.
