Я иногда заглядывал в дневники Джин Рис. Ее ощущение неудовлетворенности всегда находило во мне отклик. Я как-то раз слышал, что ее назвали человеком без прав и имущества, следующим по пути катастрофы через унылый пейзаж собственного разума. Некоторое время она жила над пивной в Мейдстоуне… это было в 1940-х годах — мрачный период. Она писала:
Я должна писать. Если я перестану писать, жизнь моя будет жалкой неудачей. Она уже такова для многих людей. Но она может стать жалкой неудачей и для меня самой. Я не сумею заслужить смерть.
Это взорвало самые разные бомбы в моем рассудке. Зазвонил телефон, и я с облегчением закрыл книгу:
— Да?
— Джек, это Кэти.
— Привет, Кэти.
Пауза. Я почти слышал, как она взвешивает слова. Интуиция подсказывала, что мне придется тяжко. Наконец она сказала:
— Я хочу попросить тебя об одолжении, Джек.
— Конечно, милая, если смогу.
— Стюарт хочет, чтобы ты его навестил.
— Кто?
Раздраженный вздох.
— Торговец наркотиками… твой торговец наркотиками.
— Вот как
Кэти заторопилась: чем скорее все выложит — тем лучше.
— Он включил тебя в список посетителей на среду. В три часа. Ты не должен опаздывать, иначе придется ждать еще неделю.
Мой мозг перемалывал цифры, но не слишком успешно, я все еще старался вывернуться:
— Но ведь он сидит в Маунтджойе. Это в Дублине.
Ее терпение лопнуло.
— Если они не перенесли тюрьму.
Это было больше похоже на былую Кэти. Кэти времен панков, бывшую наркоманку, когда я с ней познакомился, с проволокой на зубах и татуировкой на руках. По правде сказать, я скучал по прежней Кэти. После Джеффа и ребенка она потеряла крутизну, мутировала в добропорядочную псевдоирландскую домохозяйку.
Господи.
Она ждала. Я, заикаясь, произнес:
— Кэти, мне это не нравится.
Она ждала такого ответа. Сказала:
— Он оплатит твои расходы, он заказал тебе номер в «Роял Дублин». Не хочет причинять тебе никаких неудобств ни на каком этапе, понимаешь, Джек? Рассматривай эту поезду как каникулы.
Я не ответил, и Кэти добавила:
— Ты в долгу, Джек
— Эй, Кэти, будь справедлива… Я же ему за все услуги платил… он же гребаный торгаш дурью. Как я могу быть у него в долгу?
— Не у него, Джек, у меня.
Это было правдой. Я попытался подыскать слова, чтобы соскользнуть с крючка, но не нашел. Я проговорил:
— Наверное, ты меня поймала.
Если она и обрадовалась, то ничем это не показала, просто сказала:
— Я оставила конверт у миссис Бейли. Там деньги, расписание поездов и гостиничная бронь.
— Ты была уверена, что я соглашусь.
