Пришла моя пора раздражаться.
— Тогда почему так недоумевали ваши коллеги, которые меня допрашивали?
Ридж не стала колебаться:
— Проснитесь и понюхайте, как пахнет кофе.
Если ей хотелось меня разозлить, она своего добилась. Я сжал зубы, досчитал до десяти и сказал:
— Готов поспорить, вы давным-давно хотели это сказать.
Теперь она вышла из себя:
— Вам что-то нужно? Вряд ли вы хотели просто поболтать.
— Вы не знаете каких-нибудь подробностей о студентке, которая упала с лестницы?
Ник ен Иомаре злилась, тяжело и часто дышала.
— Вы что, снова хотите записаться в частные детективы? Пора бы вам давно усвоить свой урок…
Мне не нужна была обычная лекция, и я перебил ее:
— Мне нужно знать одну деталь. Можете вы это для меня выяснить?
— Продолжайте.
— Когда девушку нашли, было ли что-нибудь под ее телом?
Я услышал, как у Ридж перехватило дыхание, и надавил:
— Было. Господи… ведь было?
Прошло столетие, прежде чем она ответила:
— Все очень сложно.
— Я специалист по сложностям. Испытайте меня.
— Если об этом узнают… Хорошо, я дружу с одним парнем, который первым прибыл на место. Он поднял книгу…
— Глупый урод.
Я почувствовал ее возмущение, старание удержаться на краю. Сам часто находился в таком месте. Радио все еще играло, и я расслышал, как диск-жокей объявил песню Элвиса Костелло «Хочу тебя» из альбома «Кровь и шоколад». Песня была грубой, злой, раздраженной, но замаскированной под нечто легкое. И чего еще ждать от белого и разведенного мужчины, которому под пятьдесят. Мне показалось, что эта песня высосала весь воздух из комнаты. Ридж сказала:
— Он знает, что напортачил.
— Достаньте книгу.
— Что?
— Отберите у него эту проклятую книгу. Вы что, плохо слышите?
— Это что, приказ?
— Мне это необходимо.
И я повесил трубку.
Немного пожалел, что не упомянул о заголовке в «Сентинель»:
ЕПИСКОП ЗАПРЕЩАЕТ
ОДНОПОЛЫЕ БРАКИ
В протестантской церкви Святого Николая состоялась свадьба голубых. Теперь вмешивается епископ. Детьми мы так были прибиты католицизмом, что бежали мимо церкви, боясь, что ее щупальца дотянутся до нас и схватят. Даже сейчас, когда я прохожу там, я ускоряю свой шаг.
Мне стало душно в комнате, захотелось выйти. Мозг мой был одержим желанием выпить. Я спустился по лестнице. С тростью это получалось медленно и неуклюже.
Миссис Бейли взволновалась и спросила:
— Разве вам не следует отдыхать?
— Мне лучше поразмяться.
Она указала пальцем на лежащую перед ней газету. Я знал, что это была «Айриш Индепендент», потому что миссис Бейли всю жизнь читала только эту газету. По ней можно было судить о вашей политической раскраске лучше, чем по флагу. Миссис Бейли сказала:
