— Никто не может дотрагиваться до меня без моего согласия! — подождав, пока Дрейк поднимется, и, убедившись, что с ним все в порядке, девушка молча вышла из кабинета.
— Не слишком ли ты с ним круто? — догнав ее уже на улице, Гвен внимательно посмотрела на принцессу.
— Нет, — Лина с наслаждением вдохнула прохладный воздух, успокаиваясь, и пошла к поджидающим их спутникам. — Дрейк упрям, он бы все равно увязался за нами следом, да и наши отношения давно надо было уже прояснить. Той Райлин, которую он знал, больше нет. Я изменилась, выросла по другим законом, с другим мировоззрением. Для меня он всего лишь часть прошлого. Дрейк мне дорог, но дорог именно как друг, нежели возлюбленный или любовник. Он этого не понимал, пришлось показать наглядно, — остановившись возле ларрьянов и огромных запряженных четырех крылатых лошадей, принцесса вдруг подозрительно посмотрела на подругу. — Гвен, а на чем именно мы поедем в крепость? Только не говори, что на этих кошмарах!
— У тебя есть другие предложения? — Гвендалин искренне позабавил страх девушки. — Лина, только не говори, что боишься!
— Я и не говорю, я боюсь, — она с суеверным ужасом обошла вокруг черного, как смоль, жеребца, хитрым глазом следившего за ее действиями. — Да я на него просто не залезу!
— Лина, милая, пойми, — Гвен легко залезла на свою кобылку и, уже сверху, насмешливо смотрела на принцессу. — По земле мы будем добираться примерно месяц, тогда как по небу, в два раза короче. А так как летать ты еще не можешь, — Райлин потупилась, вспомнив, как недавно подруга пыталась заставить ее немного потренироваться в полетах, результатом чего, была огромная куча разрушений, перепуганной прислуги и потраченных нервов обеим девушкам. — Мы решили, что лучший выход, это хорсы.
Поняв, что отвертеться не удастся, Лина посмотрела жеребцу в глаза, полностью раскрываясь перед ним, здраво рассудив, что от этого зверя в ближайшие две недели зависит ее жизнь.
— Не скидывай меня, ладно? — ответом ей было ехидное ржание. — Я очень плохая наездница, просто ужасная. На лошади сидела только раз в новой жизни, о старой мало что помню, так что если скинешь, получишь пульсаром промеж ушей, — ржание на миг стихло, хорс задумался. — А если будешь паинькой, не обижу. Даже мыть буду…иногда…если лягаться не будешь, — разговаривая с лошадью, принцесса чувствовала себя, как никогда, идиоткой, однако, спустя мгновение, хорс кивнул и, фыркнув, опустился на колено, позволяя залезть на себя обалдевшей от происходящего девушке.
