Книга не зря ставила непременным условием поединок, если в стае одновременно было два высших оборотня, равных друг другу по силе. Именно это и было проблемой. Занила не могла вспомнить ни одного поединка между ними, в котором одному удалось бы одержать победу над другим! А сегодня у них просто не было выбора.
Занила шагнула вперед, приблизившись к Ледю. Она ступала по пушистому пестрому ковру совершенно бесшумно, но он все же почувствовал: своим кружевом ощутил напряжение силовых потоков вокруг нее или тонким нюхом высшего оборотня уловил ее запах, но он вдруг резко повернулся ей навстречу и тоже шагнул к ней.
— Я не хочу драться с тобой! — руки Ледя обняли Занилу, скользнули по ее спине, крепко прижимая ее к себе, заставляя каждой клеточкой тела ощущать его, такое близкое, горячее, знакомое… — Видят Боги, как же я не хочу! — больше не удерживаемый его рукой опустился шелковый полог, прикрывавший вход в шатер, мгновенно отделяя их от всего остального мира. Если бы это еще могло заставить время остановиться!..
— Я тоже не хочу драться с тобой, — Занила провела руками вверх по плечам Ледя, обнимая его. Как будто, если прижать еще крепче, не придется отпускать!.. — Видят Боги!.. — Как будто, если повторить сотню раз, удастся заметить новый поворот на пути… — Но мы просто должны. Ради силы стаи и ее власти!.. Ты знаешь лучше меня: мы не можем просто так отказаться!
Ледь вдруг отстранился неожиданно резко, отпустил, а точнее почти оттолкнул Занилу от себя, зарылся длинными пальцами в густые пряди темных волос.
— Конечно! Как я мог забыть?! Все ради власти! — его черные глаза сверкали обжигающе-холодной яростью, и сила, струящаяся вокруг его кружева, больше не согревала. — Ты ведь на все что угодно готова пойти ради власти!
Занила заставила себя стоять на месте, не отступить прочь от него. Хотя, видят Боги, больше всего ей сейчас хотелось сделать именно это. Она не боялась гнева Кай'е Лэ, просто ледяная волна его ярости проходила по ее коже, причиняя почти физическую боль. И еще она не опустила глаза, уходя, прячась от его пронзительного взгляда… И она не шагнула вновь к нему, одним своим прикосновением заставляя поверить: «Все, что ты говоришь, не правда. Ты выплескиваешь на меня свою ярость, как несколькими минутами раньше — на Зуру. Всего лишь напряжение последних четырех месяцев, до предела заполненных поисками решения, отчаянными, неистовыми, безрезультатными…» Она осталась стоять посреди шатра, в одном шаге от оборотня, до предела распрямив и до того идеально прямую спину. Глядя ему прямо в глаза… И произнесла она совсем другие слова. Давно заготовленные и жившие в ней в ожидании своего часа. Да, эти слова как раз были из таких, что умеют причинять боль по собственной воле.
