Новеллы | страница 91

Наша Сусанна была чрезвычайно довольна искусством Мендосы и, когда он кончил петь этот романс, спросила дона Феликса, любит ли он музыку. Вместо него ответил Мендоса, заявив, что иногда они поют вместе. Сусанна захотела послушать их, и они исполнили такой диалог (один как бы спрашивал, а другой отвечал):

Самое приятное в этом музыкальном жанре - гармония двух все время чередующихся голосов. Таково было мнение, впрочем, и Сусанны, которая все вечера, когда отца не было дома, проводила в развлечениях подобного рода. Проходя однажды мимо ее комнаты, Мендоса застал ее еще лежащею в постели. Ее пышные волосы, длинные и вьющиеся, не слишком при этом темные, были небрежно разбросаны по плечам, а черные глаза, окаймленные густыми бровями и ресницами, казались двумя солнцами, окруженными густою тенью. Сусанна не употребляла румян, а потому ее плоть цвела красками свежести и здоровья, которые подарил ей сон. Розоватый перламутр ее тела постепенно переходил в снежную белизну лица, а дивные ямочки щек состязались в цвете с алой гвоздикою губ, которые, приоткрываясь в улыбке, обнажали ленточку ослепительно-белых жемчужин. На ней была тафтяная сорочка соломенного цвета, отделанная черной с золотом бахромой и с такими широкими рукавами, что, поднимая руки, она небрежно открывала их почти до плеч. Мендоса хотел удалиться не боязни показаться нескромным, но Сусанна позвала его, и он робко подошел к двери.