Сердце отдал безоглядно,
И ловил признанья жадно,
И не устоял пред ней.
То в безумстве юных дней
Ты раскаешься, рыдая.
Раз ошибка роковая
Мной была совершена,
Я страдаю, стыд сполна
За обман претерпевая.
В споре с чувством прав всегда
Разум, людям данный богом.
Потому по всем дорогам
И летит за мной беда,
Что в прошедшие года,
Глас рассудка побеждая,
Страсть и пылкость молодая
Мне не позволяли жить,
Запретив себе любить
И тоски не избывая.
Сердце мне печаль грызет
И терзает страх ревнивый.
Я - как грешник боязливый,
Что небесной кары ждет.
Ах! Пускай любовь пройдет,
Ибо если увлеченья,
В душу заронив сомненья
И вселив в нее боязнь,
Обрекли меня на казнь,
Я забыл про наслажденья.
Эту песню Диана пела потому, что ни одна из тех, что были ей известны, не подходили так к ее несчастьям, и спела она ее так хорошо, что ни по голосу никак нельзя было принять ее за женщину, ни по наряду нельзя было угадать, что она не мужчина. Сильверия совсем потеряла голову, увидев, что к внешним достоинствам Дианы еще добавляется такое дарование.
Мне кажется, что этот рассказ представляется вашей милости скорее пастушеским романом, чем новеллой, но я полагаю, что происходящие в ней события не потеряют из-за этого своей прелести, и признаюсь вам, что нет большего удовольствия, чем излагать их.
Прошло несколько дней, и Сильверия стала добиваться благосклонности Дианы и беспрерывно старалась сделать ей что-либо приятное. Наконец однажды, во время праздника, оказавшись наедине с нею в небольшом саду, где было больше деревьев, чем цветов, как это обычно бывает в деревне, Сильверия принялась расспрашивать Диану о ее родине, о причине, побудившей ее покинуть свой край, а также - не была ли она уже влюблена, несмотря на свой юный возраст, - в противном случае намереваясь предложить ей свое собственное сердце.
На все эти вопросы Диана отвечала умно и весьма осмотрительно; она сказала, что женитьба отца заставила ее уйти из родного дома, - тут она не поскупилась на слова, описывая жестокость своей мачехи. Но в эту минуту в саду появились гуляющие, и разговор оборвался, к большому огорчению Сильверии, которая не отрывала от Дианы своего завороженного взгляда.
Крестьяне втихомолку посмеивались над робостью Дианы; поэтому, чтобы не навлекать на себя подозрений, она стала ухаживать за поселянками, которые приходили в дом ее хозяина, и поскольку дом этот был большой и в нем было много слуг и служанок, там постоянно бывали танцы. Диана вышла танцевать, и застенчивость ее сразу же прошла, к большому удовольствию деревенских девушек, а в особенности сестры того самого студента, о котором я уже упомянул, - надо сказать, что она была ученой красоткой и охотно читала книги о рыцарях и о любви.
