В то же анальное отверстие проследовали вторая, третья и четвертая порции.
— У-У-У, — завопило чудовище, закашлялось, подавившись.
— Чтоб тебя разорвало!
— А-А-А, — стонало чудовище. — ЧТО ВЫ, ПАДЛЫ, СДЕЛАЛИ С МОЕЙ БАБУШКО-О-Й-Й! КТО ПОСМЕЛ НАДРУГАТЬСЯ НАД ВОЛШЕБНОЙ ЩУКОЙ?
— Волшебной?! — рассвирепел я. — Собакой цепной! — и схватил с пола, что под руку попалось, а именно — дипломат с деньгами. Он распался, уронив нижнюю челюсть, раскрылся — я бросил одну пачку в пасть, другую на поверхность болотной жижи. Рука жадно схватила, пасть заглотила, пробормотав:
— ЭТО НАМ НРАВИТСЯ!
— Нравится? — обрадовался я. — Тогда держи, гадина морская!
— ПОПРОСЮ НЕ ОБЗИВАТЬСЯ! — заспорило чудище, судорожно заглатывая деньги. — ТЫ МЕНЯ СОВСЕМ НЕ ЗНАЕШЬ!
— И слава богу! И знать не желаю! Иди-ка ты в самую глубокую расщелину дна морского! И самую зловонную!
Рука призывно защелкала многочисленными пальцами, не реагируя на оскорбительный выпад:
— ЕЩЕ! — потребовала вражья морда.
— Э, нет, красавчик, так дела не делаются! Снимай с нее чешую — плачу наличными!
— Я НЕ МОГУ! ОНА ЗАКОЛДОВАНА!
— Как это “не могу”?! А взятки брать можешь, а хапать за один присест по десять тысяч можешь! Снимай с Мары чешую, морской козел!
— ТЫ ПОДБРАСЫВАЙ, НО НЕ ОБЗЫВАЙСЯ!
— Ни копейки не получишь даром! Меняю бумажку на чешуйку.
— МММ! — чудовище заскрипело, зашевелило мозгами. — МММ!
— Котик, — русалка прильнула ко мне, дрожа от холода: она обрела теплокровность — как обещала! — жизненную силу. — Послушай этого гомика-гномика. Он всемогущ, но жаден: отдай ему все.
— Я ПРОСИЛ НЕ ОБЗЫВАТЬСЯ!
— Молчать, погань, когда говорит девушка!
— Я СОГЛАСЕН. ОПУСТИ ЕЕ В ВОДУ!
— Ну, смотри у меня…
Тут и я заметил, что держу Мару на весу, над болотной жижей. Я неохотно опустил ее по пояс, волосатые пальцы прикоснулись к чешуйкам, растворяя их в себе одна за другой. Я подбрасывал сотенные теперь уже не пачками, а отдельными бумажками: чешуйка — бумажка, бумажка — чешуйка. Процесс длился долго, когда мы подобрались к лодыжкам — деньги кончились…
— ХА-А! — радостно взвыло поганое чудище. — ВОТ Я ВАС ВСЕХ!
— Забирай машину, ублюдок, — крикнула девушка, и чешуйчатая ласта исчезла с ее ступней. Я рывком выдернул ее из болота, в котором она погрязла по моей вине; Мара дрожала от боли, холода и восторга. Я вынес ее на сушу, осторожно поставил на полотенце в прихожей:
— Одевайся, девочка, — поцеловал ее.
— Ты знаешь… — глаза Мары расширились от удивления. — Я… я… в самом деле…
