Итак, я повесил трубку, на пару секунд задумался, надо ли мне ещё куда-нибудь позвонить, но вместо этого вышел из новенькой застеклённой, звукоизолированной будки и захлопнул за собой дверь…
Сумерки сгустились ещё сильнее. И, как мне показалось, темнело этим вечером быстрее чем обычно.
– Позвонил – поговорил? – прошамкал знакомый голос. И опять за моей спиной… Я резко обернулся. Подле самой телефонной будки стояла эта одноногая старуха с костылями, и, как всегда, на лице её мелькала эта настораживающая ухмылочка. Но как, чёрт возьми, она могла так неожиданно и незаметно подкрасться?
– Какая разница? – буркнул я ей.
– Не торопился бы, – заметила старуха. – Дома тебе делать нечего. Лучше позвони ещё куда-нибудь.
– Что вы такое городите, бабуля? – очень мягко полюбопытствовал я у старухи.
– Для твоего же блага, – донеслось от старухи.
– Что для моего же блага? – продолжал я любопытствовать, не придав значения её словам "для вашего же блага".
– Многое, – шамкала та. – И самое необходимое. То, что нужно.
– Кому нужно?
– Не только тебе, – отвечала та. – Так что торопиться сейчас никуда не надо.
– Ну, может быть и не надо, – сказал я, – я не спорю. – И зашагал в сторону дома.
– Молодой человек, – остановила меня старуха, исчезающего в подъезде, – Вы что-то уронили.
– Что я уронил? – задержался я с входом в подъезд (вообще, на улице этим вечером кроме меня и старухи, казалось, больше никого не было. Неподалёку пролегала проезжая часть, по которой машины сновали и днём и ночью. Но этим вечером даже дорога была пуста. Что такое?).
– По-моему, бумажник, – ответила на мой вопрос старуха.
Чёрт! как это я сразу не догадался – карман моей куртки стал немного свободнее не просто так. Я пошарил рукой. И, действительно, бумажника в нём не хватало; бумажника с сотней рублей (новых) и тремя сотнями долларов… да ещё и с ключами и паспортом.
– Вот именно, – подтвердила одноногая старуха. – И не проси меня, чтоб я зашла в телефонную будку, подняла бумажник и принесла его тебе, а ты наградил бы меня за это несколькими десяточками. Бесполезно.
– Да я и не собираюсь просить, – проговорил я, выходя из подъезда и направляясь в сторону телефонной будки. – Но отблагодарить вас за внимательность и честность не мешало бы…
– Не за что меня благодарить, – проговорила старуха. – Да и некогда уже. Я думала, можно было бы, но… уже поздно. Я ничего не сказал на эту её странную речь, только открыл телефонную будку, поднял с пола бумажник и решил проверить, всё ли там на месте, мало ли. Хоть старушка и выглядит в некоторой степени честной, но… какая-то она странная.
