Да, в этом тоже был смысл.
Но Карлос давно все это знал, и теперь его больше интересовали другие вопросы: сколько у Маркуса слуг и как велика его комната. Возможно, в его распоряжении целое крыло поместья? Имение Фениксов было огромным. Однажды Карлос вместе с Домом пробежали по всему периметру, надеясь заглянуть через стену и узнать, какой там сад, но так и не осмелились. Втянуть Дома в неприятности — значило навлечь на себя гнев матери. Предполагалось, что Карлос должен присматривать за младшим братом и служить ему достойным примером.
Все равно поместье выглядело как настоящая тюрьма.
— Откройте книга, — сказал Фуллер. — Курзон, раз уж ты так интересуешься финансовой статистикой, расскажи нам, что ты узнал вчера о вычислении средних величин…
Карлос считал оставшиеся до перерыва минуты и наблюдал за танцем пылинок в солнечных лучах. Высокие окна, обитые деревянными панелями стены… В классе пахло воском и стабильностью. Зданию было уже несколько сотен лет, и, несмотря на войну, оно простоит еще столько же. Дед Карлоса помнил, как начинались Маятниковые войны, но сам Карлос родился гораздо позже. В конце концов, война казалась ему не таким уж большим несчастьем, как считали люди. Жизнь продолжалась.
Кроме того, здесь, в школе Олафсона, их подстерегала своя, настоящая война. На большой перемене Карлос издали следил за Маркусом — просто так, на всякий случай. В столовой никто не сел за его стол, но все наблюдали за ним. Маркус так и не сказал больше ни слова. В конце концов Карлос не смог этого вынести. Он забрал свою тарелку и пересел к новичку.
— Меня зовут Карлос Сантьяго, — сказал он. — А что находится за стеной вокруг твоего дома? Там, на проспекте Праотцев?
— Фруктовый сад, — ответил Маркус, не поднимая глаз.
— Классно, — одобрительно кивнул Карлос. — А где ты учился до сих пор?
— Занимался с домашним учителем.
Это многое объясняло.
— Школа не такое уж плохое место. Да, я как-то раз видел твоего отца в выпуске новостей. Он известный ученый.
Маркус поднял голову и посмотрел на Карлоса:
— Он всегда называет себя инженером, а ученым считает мою маму. Раньше он был военным.
— И мой дед был военным. И прадед тоже. И все мои дяди, и тетя Роза. Я тоже стану военным.
— Ты уже решил?
— Это так здорово. Как в настоящей семье.
Некоторое время Маркус обдумывал его слова.
Возможно, офицеры КОГ, как его отец — он ведь был офицером, а не рядовым, — так не думали.
Всю большую перемену Карлос провел с Маркусом, не давая остальным возможности помучить новичка. Это все равно должно было случиться, но, по крайней мере, не так скоро. Карлос был уверен, что Маркусу придется хуже, чем кому бы то ни было. И он почти не разговаривал. Сначала Карлосу показалось, что новичку не по нраву его общество, но затем он понял, что Маркус просто не знает, что сказать или сделать.
