– Хеглихт, – спокойно сказал Читрадрива.
Страж молча кивнул и немедленно исчез. Шиман развернулся и тоже направился к дверям.
– Эй, куда ты! Постой… – забеспокоился гость устремляясь вслед за ним, но тут Читрадрива сказал:
– Это я тебе нужен, а не он.
Надо было видеть лицо посетителя в этот момент! Безмерное изумление, растерянность, испуг, обида за столь бессовестный розыгрыш – и недоверие, сомнение, мысль о том, что его снова пытаются разыграть. Поняв это, Шиман ухмыльнулся, утвердительно кивнул гостю, отвечая на его немой вопрос, и вышел из комнаты, плотно затворив за собой дверь.
Старик проводил его обалделым взглядом, затем повернулся к Читрадриве.
– Т-ты?! Так это… А как же?.. Но… И зачем… – бессвязно пролепетал он и бестолково махнул рукой в потолок.
– Что ты хочешь этим сказать? Объясни, не понимаю, – мягко велел Читрадрива, вдоволь насладившись растерянностью гостя.
Но тот по-прежнему не мог выразить будоражившие его сознание мысли в более-менее связной форме.
– Я не очень похож на гандзака? – Читрадрива решил прийти ему на помощь. – Ты это хочешь сказать?
– А… нет… то есть да… Не очень похож, – промямлил старик и поспешил уточнить: – То есть, не похож вовсе. Вот только разве что одет…
– Ну, одежду можно и сменить, это несущественно. Так ведь?
– Пожалуй, – согласился посетитель, постепенно оправляясь от шока. – Только… Ты точно Читрадрива?
Похоже, он всё ещё сомневался.
– Именно я, – твердо заверил его гандзак.
– Ясно, – сказал гость, хотя на самом деле не понял ничего, поскольку тут же робко произнёс: – Прости за излишнее любопытство, но… – он замялся.
– Прощаю, – сказал Читрадрива. – Я уже привык к таким сценам. Верно, ты хочешь спросить, почему я совсем не похож на гандзака? Почему я такой высокий, светловолосый, почему у меня голубые глаза и ничуть не смуглая кожа?
– Ну… В общем, да.
– А всё очень просто, я полукровка. Мой отец не был гандзаком. – Слово «отец» Читрадрива произнёс с откровенным презрением. – Почти сорок лет назад один благородный подонок надругался над моей матерью, в результате чего родился я. Себе на беду, я весь пошёл в отца, а не в мать-анху и её соплеменников. Вот, пожалуй, и всё. А что до путаницы… Повторяю, я привык. Так что ничего страшного.
– Да, бывает же… – всё ещё озадаченно протянул гость.
Читрадрива отметил про себя, что после конфуза и путаницы старик совершенно перестал употреблять пышные слова и сменил сам тон разговора на более простой и менее официальный. Поэтому по-прежнему мягко заговорил:
