Он остановился, и я хрипло, негодующе вскрикнула. Он убрал руки, его губы выпустили мою грудь и скользнули вниз по животу. Они уже миновали венерин бугорок, когда я догадалась, чего он хочет.
— Подожди, Кости, — стыдливо пролепетала я.
Он сразу замер, так и не оторвав губ.
— Перестать? — спросил он.
Краска залила мне щеки, я не знала, как выговорить, в чем дело.
— Э-э, нет, не вообще, а только это… это ведь неприлично…
Он, кажется, фыркнул.
— Я думаю… — пробормотал он и опустил голову.
При первом прикосновении его языка в голове у меня стало пусто. Буквально. Язык медленно, долгими движениями испытывал меня, оставляя за собой опаленную кожу. Еще одно влажное движение, и еще, и мой стыд смыло волной чистого жара. Он пошире развел мне ноги, поднял их себе на плечи и все продолжал поиски и раскопки в нежной розовой плоти.
Я уже не просила его подождать, потому что не могла говорить. Стоны, в которых я не узнавала собственного голоса, вырывались из меня все громче и чаще, внутри все свивалось в судорогах наслаждения. Я извивалась под ним, чувствуя, как он исследует каждую впадинку с поразительной интимностью. Я против воли выгибала бедра, и болезненная пустота во мне нарастала с каждым движением его языка. Меня подталкивали к чему-то прежде не испытанному, и оно приближалось все быстрей. Кости ускорял движения, усиливал напор, и когда его губы наконец нашли клитор — и втянули его, я завопила.
Осколки блаженства вырвались из меня, взрывом разлетелись из центра по всему телу. Я думала, сердце лопнет, но оно только замедлило биение, а дыхание стало ровней. Огненный жар вдруг сменился блаженным теплом, окутавшим меня и заставившим изумленно распахнуть глаза.
Кости скользнул по мне вверх, обнял руками голову.
— Ты прекрасна, как никогда, — сказал он дрожащим от страсти голосом.
Тело мое еще вздрагивало от потрясения, но теперь наступил момент, которого я боялась. Я напряглась, когда он опустился между моими бедрами.
— Не бойся, — шепнул он и поцеловал меня.
На долю секунды я смутилась, вспомнив, что он проделывал только что. Потом новый солоноватый привкус его губ оказался вызывающе приятным. Наши языки переплелись, а его твердое тело скользнуло по моим влажным складочкам. Я вздрогнула, но он только коснулся края и сразу отступил. И снова. И язык двигался вместе с телом, гладил меня и с новой силой вызывал прежнюю боль.
— Скажи когда, — пробормотал он спустя долгое мгновение. — Или не говори. Не обязательно сразу заходить дальше. Я всю ночь буду пробовать тебя на вкус, Котенок. Мне было очень хорошо. Позволь показать тебе, как хорошо мне было.
