— А, нам здесь нравится. Забавно. — Мартин по-птичьи дернул головой, глядя, как Ральфи требует у Логана налить по новой.
— Да уж, забавно до смерти! — предостерегла я.
Мартин, который копался в бумажнике, собираясь расплатиться за мой джин, уронил его. Я соскочила с табурета, чтобы помочь поднять. Они выглядели такими доверчивыми. Ральфи, хихикнув, торжественно подал мне бокал:
— Вот. Скажешь, сама не понимаешь?
— Вам лучше не знать, зачем я здесь, — пробормотала я — скорее не им, а сама себе. И подняла бокал. — Спасибо за выпивку. Теперь вам лучше уйти.
— Ты даже не допьешь? — Ральфи обиделся, как мальчишка.
Я открыла рот для ответа, но знакомый голос опередил меня:
— Кыш отсюда, сопляки!
Кости угрожающе навис над ними, и оба, испуганно оглянувшись, тут же испарились. Кости, смахнув сидевшего рядом со мной, занял его место. Тот не пикнул, как будто так и надо.
— Ты что здесь делаешь? А если он сейчас войдет? — прошипела я, не глядя на него из опасения, что за нами наблюдают.
Он только рассмеялся своим невыносимым смешком и протянул руку:
— Мы незнакомы. Меня зовут Криспин.
Игнорируя протянутую руку, я уголком рта свирепо шепнула:
— Не смешно.
— Даже руку мне пожать не хочешь? Не очень-то это вежливо. Мама тебе не говорила?
— Ты прекратишь? — Я миновала точку кипения и взорвалась: — Перестань дурачиться! У меня работа. Сейчас войдет настоящий Криспин, а ты со своими шуточками его спугнешь. Господи, совсем не соображаешь, что ли?
Он порой бывал нахален до безрассудства.
— Я не соврал, пушистик. Меня зовут Криспин. Криспин Филипп Артур Рассел Третий. Последнее — фантазия моей мамочки. Она наверняка не знала, кто мой папочка. И решила, что, поставив после фамилии порядковый номер, придаст мне чуточку величия. Бедняжка никогда не умела взглянуть в лицо реальности.
Я с нарастающим беспокойством осознавала, что он не шутит.
— Ты Криспин? Ты? Но тебя зовут…
— Говорил же, — перебил он, — вампиры обычно меняют имена, когда перестают быть людьми. Криспином меня звали, пока я был человеком. Теперь я редко пользуюсь этим именем, ведь тот парень мертв. Джэн, когда превратил меня, похоронил на кладбище аборигенов — до времени, пока я встану. Они столетиями хоронили своих мертвецов на одном и том же месте — и не слишком глубоко. Впервые открыв глаза уже вампиром, я увидел вокруг себя одни кости и с той самой ночи стал Кости.
Картина была жуткая, но я не отступалась.
— Так что за игру ты затеял? Хочешь, чтобы я попыталась тебя убить — или как?
