Адорне обратился к стряпчему:
— Вам уже должны были сообщить о штрафе и его условиях. По моему представлению, сумма, которую должна будет уплатить ваша хозяйка и вся гильдия, является достаточным наказанием. Более никакие меры приниматься не будут. Чтобы отметить это, я предлагаю вам вино в своем доме. Мейстер Юлиус, вот стулья для вас и вашего подопечного.
Подмастерья Клааса он оставил стоять.
Супруга Ансельма Адорне хорошо изучила его привычки. Она уже давно уловила взгляд мужа и сразу послала за лакеем. Теперь Маргрит с улыбкой поднялась с места. Адорне тоже встал и двинулся ей навстречу, однако она жестом попросила мальчика и поверенного остаться сидеть.
— Сударыня, — обратился к ней Ансельм Адорне, — здесь у нас тот юноша, который вчера оказал услугу дочери нашего друга и еще не был вознагражден за это. Попросите ее подойти. — При этом он внимательно наблюдал за своими гостями. Никто из них, насколько он мог судить, не заметил присутствия Кателины ван Борселен на другом конце залы. Двое обернулись, краснея. Один лишь подмастерье остался стоять неподвижно, в терпеливом ожидании.
Поведение других людей нередко забавляло Ансельма Адорне, однако он никогда не руководствовался пустым злорадством. Ему недостаточно было поставить на место дерзкого подмастерья. Хотелось также узнать получше норов этой девушки, приходившейся кузиной Вольферту ван Борселену, которая провела три года в камеристках у шотландской королевы.
Это не заняло много времени. Сегодня, вместо эннена, волосы Кателины были уложены в сеточку; вьющиеся локоны выпущены поверх ушей. Такая прическа подчеркивала красивую длинную шею, а платья она носила узкие и простые, по шотландской придворной моде. Подмастерье обернулся, и брови девушки слегка приподнялись.
— А, — проронила Кателина ван Борселен. — Это те люди, что везли ванну. Не помню, когда я в последний раз так смеялась. А вот и ныряльщик. Он выглядит по-другому, когда обсох.
— Да, миледи, — отозвался Клаас и улыбнулся с самым искренним добродушием. — Вы тоже, миледи. Полагаю, мейстер Адорне хотел, чтобы вы извинились передо мной.
Адорне заметил, как у жены дернулось и вытянулось лицо. Он был огорчен, что недооценил этого мальчишку.
— Клаас — тебя ведь так зовут?
У парня была открытая улыбка — как у ребенка, безумца, старика или монаха.
— Клаас ван дер Пул, minen heere.
Фамилия не была наследственной. Своей у него не имелось. Управляющий Ансельма, который мог разнюхать все на свете, многое разузнал об этом Клаасе. В десять лет малец появился в красильне Шаретти; до того он жил в Женеве, в торговом доме Тибо и Жаака де Флёри, и был незаконным сыном племянницы Жаака. Он никогда не навещал членов семейства де Флёри, которые, похоже, решили, что выполнили свой долг перед мальчиком, когда оплатили его ученичество в красильне. Знакомая история: сын или дочь семейства совершают ошибку, затем эта ошибка растет, как подзаборная трава, и наконец, объявляется во Фландрии…
