Был в книге раздел «Изготовление фейерверков», полезный, но для меня пока совершенно бестолковый. Все рецепты начинались одинаково: для изготовления пороха вам понадобятся селитра, уголь, сера. Для придания цвета искрам и вспышкам используйте либо сами металлы, которых в этом веке мне даже титаническими усилиями не добыть, либо соли этих металлов. Пусть хоть примерно, но состав пороха мне был известен, но для этого не было ни единого ингредиента, кроме разве что древесного угля. Предположим, что и натриевую селитру я смогу добыть, но в очень небольших количествах, выжигая обычное луговое сено, а потом обрабатывая золу. Но вот где взять серу? Был бы я поближе к городу, то непременно бы поинтересовался у торговцев или ремесленников.
А так, в глухом лесу, замахиваться на технологии, лет на двести опережающие нынешний век, – это все фантазии. Да и рук мне одному не хватит всем этим заниматься. Мне бы с кузницей совладать. Летом только и буду делать, что добывать железо всеми возможными способами. А тут размечтался, решил еще и порох изготовить. Разумеется, чисто ради эксперимента, я его сделаю, пусть немного, – как говорится, для собственного использования в целях самообороны. А то народ здесь вроде и тихий, а себе на уме, расслабиться не дадут.
Однажды апрельской ночью я проснулся от того, что услышал во дворе храп лошади и стук копыт. Оружие я держал возле настила, там же, на столе была свеча и масляная лампа. За дверью слышался приглушенный басок, какое-то неясное бормотание.
Я откинул засов и распахнул дверь, держа оружие наготове. При тусклом свете лампы я разглядел рядом с дверью человека лет сорока, одетого легко, как-то очень не по сезону, заляпанного грязью, чумазого. Рядом с оградой стоял конь, запряженный в волокушу. Коня за уздечку придерживала молодая женщина. Глаза у нее были полны слез, лицо искажено ужасом. Мужчина держался чуть более уверенно, но когда услышал, что дверь открыли, тут же рухнул на колени, комкая в руках овчинную шапку.
– Не брось в беде, Аред, милостивый, заклинаю тебя всеми светлыми предками, отцами нашими, не оставь в горе.
– Ты кто такой? Тебе что надо?
– Беда у меня, Аред. Гаврил я с Косой Ворги, что за горельником.
– Что за беда?
– Сын мой, Алешка, вот-вот преставится, хвор совсем. Знахарка Авдотья день шептала, ночь шептала, из сил выбилась да не смогла помочь. Говорит, коль не боишься Ареда-злыдня да людской молвы, ступай к нему. Может, он и смилуется.
