– Никак опять куницы в курятник наведались! – гаркнул щуплый мужичонка, неожиданно появившийся возле охранника с факелом.
Этого сморчка я прежде не заметил, и чуть было не спрыгнул в темный проход как раз ему на голову.
– Или куницы, или лис колобродит, – согласился верзила, махнув по сторонам факелом.
Согласившись друг с другом, оба дворовых человека отправились на угол скотника к курятнику проверять двери да клетки, не обращая при этом внимания на то, что разгоряченные псы лают совсем с другой стороны. Я сумел воспользоваться ситуацией и, пережав мешочек со специями посередине, чтобы не тратить попусту, высыпал часть мелко смолотого перца прямо на собак.
Несколько мгновений псы продолжали все так же надрывно лаять, подпрыгивали, царапали покатые бока бревен когтистыми лапами, но буквально через несколько секунд их лай сменился на скулеж, гортанное рычание и фырканье.
Вот ведь неожиданная пакость для четвероногих сторожей – такой драгоценностью, да в морду! Не теряя времени, я, словно человек-паук распластавшись по крыше всеми четырьмя конечностями, переполз к двери сарая как раз в тот момент, когда факел коротышки-старичка скрылся внутри. Свесившись головой вниз, я мгновенно оценил ситуацию и перебросил тело, цепляясь руками за край крыши, ногами захлопнул дверь и толкнул засов в скобы, наглухо запирая сарай. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы бесшумно соскользнуть вниз по бревну, удерживающему навес дровника, и короткой перебежкой метнуться к широкому крыльцу дома. Шокированные неожиданной перечной атакой псы метались в дальнем углу двора, где почуяли меня в первый раз. Недолгое замешательство, но если они меня увидят или услышат, потерянный нюх не станет помехой – загрызут. Не знаю, как надолго я отбил им нюх, но вот увидеть меня в такой кромешной тьме они не смогут еще минутку или две, а то и больше. Я уже был на последней ступеньке лестницы, когда услышал за дверью скрип половиц и стук деревянного запора. Кованые петли натужно скрипнули, и на крыльцо вышла пышная женщина средних лет – надо полагать, нянька или тетка Ярославны. Волосы ее были распущены, поверх плотной исподней рубахи был накинут шерстяной тканый платок, ноги – босые. Женщина держала в руках пучок лучин, видимо, наспех зажженных.
Не успела женщина осмотреться по сторонам, как из скотника послышались глухие удары в запертую мною дверь и громкие бранные возгласы мужиков. Подслеповато щурясь от яркого пламени разгоревшихся лучин, тяжело опираясь на перила крыльца и бормоча невнятные проклятия в адрес разбрехавшихся собак, женщина стала спускаться по лестнице, в противоположную от меня сторону, чуть согнувшись, чтобы подсветить дорогу. Ее бормотание трудно было разобрать, да я и не утруждал себя. В таких ситуациях нельзя отвлекаться на мелочи или ждать более выгодной позиции – нужно действовать мгновенно. На четвереньках, как учили, чтобы создавать меньшее давление на скрипучий дощатый пол, я просочился в дом и почти сразу же стал карабкаться под крышу на выступ клети. Этот дом отапливался по-белому, нормальной печью с широкой каменной трубой, за которой я и поспешил скрыться.
