"Мать вашу... Дня вам мало", - подумал Петька, забираясь обратно на крышу и поправляя выползшую из штанов рубаху.
По улице, щелкая шпорами, прошел Фурманов, волоча за собой ржавую шашку. Из дома с разъезжающейся соломенной крышей, размахивая в виде утренней гимнастики руками, вышел начдив и заорал некую песню сомнительного нереволюционного содержания. Фурманов сначала попятился, а затем расправил молодецкие плечи и подошел ближе.
-- Здоров, начдив ! - сказал он, вытирая шашку об сапог.
-- Во-во, - сказал начдив, кончая размахивать руками и доставая из сапога недокуренный бычок. - Здоров, Дмитрий Андреич. Никак, пришел просвертительную деятельность проводить ?
-- Ну да, - сказал Фурманов лениво. - Именно просвертительную.
-- Ну, давай, - сказал начдив, раскуривая намокший бычок.
Фурманов откашлялся и сказал:
-- Во всех краях света коммунисты, Василь Иваныч, борются с мировой буржуазией...
-- Борются, - согласился Чапаев.
-- Ну вот. Наша, пролетарская, задача состоит в том, чтобы ухлопать как можно более буржуев и ихних способников. Во.
-- Ухлопать, - согласился начдив миролюбиво.
-- А вот когда мы их, родимых, всех перехлопаем, вот тады и будет светлое такое будущее. А ?
-- Светлое, - сказал начдив, гася развонявшийся не на шутку бычок. - Ну вот чего, Дмитрий Андреич, - сказал он, слегка прищурившись. - Мы с Петькой тебя порешить надумали...
-- Чего ? - удивился политрук.
-- Чего-чего... вывести, понимаешь, в поле... и того...
-- Что ж такого плохого я тебе сделал,
Василь Иваныч ? - удивился Фурманов.
-- Уж больно ты заумные речи нашим бабам треплешь, подлюка... Так ведь и заикой баба стать может...
-- Какая такая баба ? Анка, что ли ?
-- Допущаю, что Анка, - сказал Чапаев.
-- Так я ж что ? Я ж ничего... Пошутить нельзя с дурой...
-- Ну вот, - подхватил начдив. - И оскорбляешь настояшчих пролетариев различными буржуйскими грубиянствами... Во... Ну ладно. Побегай пока, а там решим... Порешить мы тебя, винтилигента проклятого, завсегда готовые... Хе-хе...
Начдив сплюнул, и, оставив политрука в некотором замешательстве и недоумении, кликнул Петьку и велел ему запрячь каурую кобылу в тачанку.
-- Ну, покажем ща мировой буржуазии... - сказал Чапаев, накидывая свою бурку.
Петька, выведя на двор тачанку, запряженную тощей кобылой, недоуменно посмотрел на начдива и покрутил пальцем около лба. Начдив нахмурился, и вместо участия в показывании мировой буржуазии Петька был направлен на кухню, к Анке, чистить картошку.
